Способные люди

Мать Анны позвонила тоже. Как ни странно, ее особенно не заинтересовало «небольшое приключение» с Магнусом, как она назвала семейную драму, и беспокойство дочери она явно старалась не замечать. Зато ее просто распирало от желания рассказать о доме в Испании, где она жила уже пять лет. Это была лучшая богадельня в мире, провозгласила она. Вкусная еда, замечательный сыр, прелестные мужчины. Она пригласила Анну навестить ее, конечно, как только найдется Магнус. Раньше вряд ли стоит об этом и думать. У нее не было места для двух детей.

Анна толком не смогла сосредоточиться на ее болтовне, и все из-за мыслей о Магнусе. Где он вообще бродит?

Хотя, если подумать хорошенько…

«Его здесь нет, среди грязной посуды и пыли на шкафах, — подумала Анна и окинула взглядом кухню. — И он точно не рядом с грустными детьми, которые сидят на диване в гостиной».

Она даже надеялась, что он умер, поскольку тогда его отсутствие в определенном смысле казалось бы нормальным. Было бы ужасно несовременно со стороны Магнуса просто бросить собственную семью. Так мужчины поступали в последний раз, пожалуй, в веке девятнадцатом. Хотя нет, они сбегали и позднее, например, вступая в армию во время войны в надежде получить пулю. Такая своеобразная форма самоубийства, безусловно, почетная.

Ладно, он разозлился, теперь презирал ее и, надо полагать, ему, пожалуй, даже было стыдно, как нашкодившей собаке, но у него ведь было двое детей, которые постоянно интересовались, куда подевался их папа. Он ведь наказывал не ее, а Сири и прежде всего Сикстена, которые не могли ничем заниматься, а только спрашивали, где папа.

«Где папа?» «Папа скоро придет?» «Папа не будет кушать?» «Папа в своей школе?»

У нее ныл живот. Голова раскалывалась от боли, и в конце концов она криком заставила Сикстена замолчать, в результате чего он, конечно, спрятался в гардероб и истерически плакал, а ей пришлось опускаться на колени и просить его, нет, умолять вылезти. Потом она сидела там и прижимала маленькое тело сына к себе и пыталась успокоить его. Естественно, малыши тревожились, они же не знали, почему отсутствует их отец. Анне требовалось контролировать свои эмоции, а не выплескивать их на детей. Поэтому она держала Сикстена в своих объятиях бесконечно долго и прижималась носом к его маленькому затылку. Он начал писаться по ночам. И у него появился нервный тик. Такого раньше не было, и это причиняло ей дополнительное беспокойство.

— Мама просто немного переживает, — пробормотала она в волосы сына и заплакала.

— Что с тобой, мама?

Сын выглядел озабоченным, и она посчитала необходимым найти пусть и не слишком правдивое объяснение, но такое, которое не расстроило бы его еще больше.

— Я села на детальку «Лего», и мне немного больно, — сказала она. — Но это неопасно.

Сири тоже подошла и обняла их обоих.

— Семейные объятия, — сказала малышка, Анна улыбнулась и из ее глаз снова полились слезы.

Мать Магнуса позвонила снова.

— Пришло время связаться с полицией, — сказала Биргитта. — Он не отвечает и на мои сообщения.

— Может, мы подождем еще немного? — предложила Анна. — Он же довольно сильно рассердился.

— Именно поэтому мы не должны ждать.

Анна сдалась и позвонила в полицию.

Два констебля пришли к ней домой почти сразу же после обеда и выслушали ее историю о том, как она поссорилась с Магнусом, как он ушел и с тех пор больше не появлялся. Однако их прежде всего интересовало, откуда у Анны появились синяки.

— Меня никто не бил, — заявила она. — Я случайно поскользнулась на пробежке и ударилась о толстую ветку.

Полицейские вздохнули и обменялись усталыми взглядами. Похоже, подобное они слышали не раз.

— Вы волнуетесь? — спросил рыжеволосый офицер по имени Мартин.

Он бродил по кухне, жевал жевательную резинку и смотрел больше на картины, чем на нее.

— Да, я ведь неслучайно позвонила вам, — подтвердила Анна.

Его коллега сидела за кухонным столом, откинувшись на спину стула. Она была блондинкой, ее звали Линнеей и выглядела она как истинная арийка из кино, казалась такой крутой, что Анне почему-то стало интересно, как она вела себя в постели. Абсолютно пассивно и холодно или как сущий дьявол? Мартин выглядел классическим любителем жевательного табака.

— Вы не собираетесь опубликовать его фотографию в газете? — спросил рыжеволосый полицейский через плечо, листая календарь с детскими снимками, висевший на двери холодильника.

— Пожалуй… — сказала Анна нерешительно. — Это хорошая идея?

— Конечно, вам решать, — ответила Линнея и принялась барабанить пальцами по столу. — Но это не повредит. Если он не вернется сам, вы сможете узнать о его местонахождении, если его кто-то видел. Потом есть еще организация по розыску людей — Missing People.

— А как вы думаете, у него не было склонности к самоубийству? — спросил Мартин, продолжая рассеянно листать календарь.

Анну раздражало это его занятие. Казалось, он переступил невидимую границу, просматривая их семейные фотографии. Однако полицейский был невозмутим.