Споткнуться, упасть, подняться

Ситуация развивалась быстро, сказал ей Брайан. Одного члена группы обнаружили в непосредственной близости от Роберта и отвезли в хижину. Он указал ориентиры, чтобы найти второго. Самолет за ними уже вылетел, но погода быстро испортилась. Если Анне еще что-то понадобится, она может связаться с ним. Брайан смотрел на нее. Это означало, что он ждет от нее каких-то слов. Но ей больше нечего было сказать. Он пообещал вернуться позже.

Она села около постели Роберта и стала ждать. Свет из окна скользил по лицу мужа. По небу бежали облака. Бриджит не могла поверить, что два парня до сих пор еще остались там. Видимо, произошло что-то серьезное. Попробую что-нибудь выяснить. Напиши, если захочешь поговорить. Роберт дышал равномерно и поверхностно, мышцы на его лице не двигались. Приходили медработники, проверяли кровяное давление, пульс, дыхание. Меняли на капельнице пластиковые мешки с раствором глюкозы. Переворачивали пациента, мыли и прикасались к нему повсюду. Анна смотрела, смотрела, и ждала, и иногда уходила, чтобы не мешать. Роберт дышал равномерно и поверхностно. Руки спокойно лежали на одеяле. Последствия инсульта включали расстройство речи, ограничение подвижности, сложности с глотанием и нарушение мыслительных способностей. Высок риск повторного инсульта. Кровоизлияние произошло в левую лобно-теменную часть мозга. Вашему мужу очень повезло. Учитывая все обстоятельства. На томографии мы видим повреждения с левой стороны, вот здесь. Заметно омертвение тканей, а также ишемическая полутень, но это поддается лечению. Когда спадет отек, состояние значительно улучшится. Мы ожидаем, что сильно пострадала речевая функция.

Анна произнесла имя мужа, и он открыл глаза. Она взяла его за руку и спросила, слышит ли он ее. Знает ли, где они находятся. Может ли кивнуть или взять ее за руку. Роберт моргнул так, что было непонятно, осознанно это или нет, и снова закрыл глаза.

Уборщица в коричневой тунике ходила между кроватями, протирая поручни, стулья, тумбочки, рамы коек и аппаратов вокруг них. Она пользовалась сложной системой тряпок разных цветов.

Роберт открыл глаза и посмотрел на нее.

В палату вошла молодая женщина и остановилась у койки напротив Роберта. Аккуратно закатав рукава до локтей, она наклонилась над кроватью и обняла пожилого пациента. Когда она выпрямилась, мужчина, утопавший в подушках, несколько раз кивнул ей.

Анне давали только отрывочные объяснения. Каждый предполагал, что ей обо всем рассказали другие. О процедурах и возможных последствиях говорили так, словно у нее уже был подобный опыт. Заканчивая свою речь, врачи имели привычку прикасаться к ее руке. Сестры проверяли у Роберта пульс и давление. Прибыли две санитарки и выкатили его из палаты на кровати.

Пришло еще одно сообщение от Бриджит. В новостях о тех двух ребятах ничего не было, а ее знакомые в Институте как воды в рот набрали. Это плохой знак.

«Как воды в рот набрали» — значит, ничего не говорят.

Позвонила Сара. Она с утра пыталась связаться с матерью. Что у нее с телефоном? Что теперь будет? Анна ответила, что Роберт выкарабкается. Вероятно, не умрет, пояснила она. Предсказать, как пойдет длительный процесс выздоровления, на этой стадии невозможно. Сара издала какие-то звуки, похожие на плач, — шум улицы мешал расслышать их. Она просто не могла поверить. Анна сослалась на то, что сейчас находится в больнице, и пообещала перезвонить позже.

Пришли письма с работы. Заведующая лабораторией хотела «поставить ее в известность» о последних приготовлениях к подаче материалов в Центр оценки научных исследований. Она также желала знать, сможет ли Анна присутствовать на следующем совещании.

Позвонил Фрэнк, чтобы узнать новости. Она ответила, что Роберта увезли на очередную томографию. Сын поинтересовался, не следует ли ему прилететь в Сантьяго. Нужен ли он там? Фрэнк, видимо, намекал на какое-то важное обстоятельство, но Анна не поняла подтекста.

Когда Роберта привезли назад, он сидел в кровати с подложенными под спину подушками. Взглянув на нее, он улыбнулся половиной рта. Она наклонилась к нему, заглянула в глаза. Он открыл и закрыл рот. Она положила ладонь на его руку и поцеловала его в щеку. Он пах по-другому. Она отступила. Глаза его блуждали. Она сказала «привет» — больше ей ничего не пришло в голову. Он открыл и закрыл рот. Сжал губы, и она не поняла, хотел ли муж улыбнуться, или морщился от боли, или пытался что-то сказать.

Анна спросила, как он себя чувствует. Она спросила, лучше ли ему. Она спросила, знает ли он, сколько дней находится здесь. Его глаза блуждали по ее лицу и по палате. Она спросила, понимает ли он, о чем она говорит. Роберт ничего не ответил. Она взяла его за руки. Подождала.

— Вууу.

— Что, Роберт?

— Вуууу.

— Роберт?

Подошла сестра и сказала что-то по-испански. Указала на рот Роберта и потом закрыла рукой свой.

— No hablar, — сказала она. — Sin palabras.

Что-то насчет слов. Не говорит. Анна улыбнулась и поблагодарила медсестру. Руки Роберта в ее руках казались беспокойными. Он открывал и закрывал рот. Звуков не было.