Споткнуться, упасть, подняться

— Что вы носили, Роберт? Можете показать, как вы одевались перед выходом на улицу на базе?

В тот миг, когда он понял, что лишился. Ушибся. Неправильно сделал. Когда он понял, что должен все исправить, пока никто об этом не узнал. Не раскусил его.

|

Роберт пошел к своему стулу и сел. Закрыл глаза. Амира подумала было, что он отказывается от участия в занятии. Возникла тишина — остальные члены группы наблюдали, как она отреагирует. Иногда он выполнял задания с неохотой. Подозревал, что у них нет четкой цели. Амира представляла, что если бы Роберт мог добраться до таких слов в мозгу, то назвал бы эти встречи «нецелесообразными» и «нелогичными». Ее удивляло, что он продолжал приходить на собрания, хотя первые два раза ушел с середины. Она ждала. Мэри тихо что-то говорила.

Роберт открыл глаза, зевнул, потянулся и потер лицо. Глаза его блестели — такого Амира еще не замечала. Это было что-то вроде игривости или увлеченности игрой. Нечто совершенно незнакомое. Он встал, потягиваясь, и начал длинную пантомиму, показывая, как одевается, — встал на одну ногу, чтобы натянуть воображаемые брюки, и Венедикт вдруг поддержал его сильной рукой. В комнате все одобрительно защебетали. Рейчел начала осторожно повторять движения рассказчика: надевала мнимые фуфайки и кофты, застегивала на молнию куртку, натягивала толстые перчатки. Закончив, Роберт нетвердым шагом прошелся по комнате, отягощенный будто бы многослойной экипировкой, а не последствиями инсульта. Он потянулся к ручке двери, Рейчел вместе с ним, и когда они оба дернули ее и открыли, их качнуло назад порывом ледяного полярного ветра. Вместе они вышли из хижины, смело встречая его, и группа пошла с ними, представляя стального цвета небо, укутанный тучами горизонт, поворачивающиеся в дали бухты айсберги. Под ногами хрустел лед, ботинки скользили. Их трепал сильный ветер, вялые и неуклюжие руки в толстых перчатках пытались сладить с ремнями и застежками нагруженных припасами саней. Когда Рейчел устремилась навстречу надвигающейся буре, Роберт постучал ее по плечу. Она обернулась к нему с любопытством, мечась между ролью и действительностью.

— С-с-с-с. С-с-стой.

Девушка подождала, и он указал себе за спину.

— Дверь!

Она вернулась, плотно закрыла дверь, и они вдвоем, борясь с ветром, стали пробираться по направлению к отдаленному убежищу с кофемашиной и печеньем.

|

Разговоры о представлении кипели на медленном огне несколько недель. Амира сложила воедино кусочки истории, и танцоры повторяли одни и те же движения снова и снова. Не стоит ли попробовать еще раз? Может, пригласить сюда публику? Слово «публика» выскользнуло как ни в чем не бывало, будто она надеялась, что ее подопечные ничего не заметят. Но прозвучали и другие подозрительные слова, и они заметили. Публика. Сцена. Освещение. Репетиция. Я извиняюсь, но что, вашу мать, это значит — она, блин, наверно, шутит? О да, верно, верно. Но Амира сказала им, что они вместе прошли долгий путь и было бы здорово, правда же, поделиться своими достижениями? Для начала можно позвать просто близких, родных и друзей и пару-тройку других зрителей. Это будет небольшой спектакль.

Венедикт приносил на встречи ноутбук и собирал изображения для проектора. Картинки, карты, простые тексты. Медленно говорил об освещении и звуковых эффектах. Мэри дала понять, что тоже хочет участвовать. Когда она читала с листа, то говорила четко. Шон в конце концов согласился спеть. Питер пообещал, что будет стоять у дверей и смывать прибой со всего приплывающего к нашему берегу где мы становимся кто мы есть и здесь вы есть вы видите вы знаете и в том направлении вы идете вы понимаете, — и все согласились, что с этой работой он справится хорошо.

Амира попыталась вычленить несколько подробностей из истории каждого. В сценарий вошли скачки Мэри и несчастный случай на стройке Рэймонда. У Шона был сложный рассказ о конкурсе двойников Фрэнка Синатры; им так и не удалось понять, в чем там суть, но это давало ему возможность спеть. Однако основой стала история Роберта. Важен вклад каждого, заверила всех Амира. Но мы ведь любим воющий ветер и драматический антураж, правда?

Пациенты нервничали, меняли свое мнение, кричали. Люди стали отвлекаться. Но Амира назначила дату, и все оживленно распределяли роли и вместе рассылали приглашения. Подготовка продолжалась. Чтобы снизить накал страстей, Амира сформулировала цель предстоящего мероприятия как «поделиться своими успехами». Но легче от этого не становилось.

|

— И вы не знали, где были двое других?

— О! Верно!

— Роберт?

Это вопрос. Она снова задавала ему вопрос. О чем она спрашивала? Была буря и упорная борьба за то, чтобы спуститься со скалы. Молчание рации. Белый шум.

— Ушли. Ушли. Все бело, — сказал он. — Видно, видно. Видно ничего. Буря.

Этого было недостаточно. Он сказал мало. Он ничего не прояснил.

— Значит, вы вернулись в хижину, так?