Спотыкаясь на карьерной лестнице

Прошло еще немного времени и полетели белые мухи. Тротуары меняли свое агрегатное состояние с гололеда на слякоть. В столицу по каким-то своим делам прикатил Валера. Мы давно не виделись, потому договорились пообедать.

Примерно за неделю до его приезда, мы созванивались с Лопуховой, и она мне рассказала небольшую историю.

- Ты помнишь Олесю? Ну она сначала в инспекции работала, потом в экспертизе у Кускова, потом я ее в наш филиал сунула?

- Да, помню. Но мы толком не общались.

Олеся была старше меня всего на пару лет и была профессиональной алкоголичкой. Учились мы на одном факультете, потому ее хронически опухшее лицо я помню еще со студенческой скамьи. После университета она пошла на госслужбу и стала инспектором. Напивалась на каждой проверке и уходила в ночь на встречу приключениям. Могла уйти зимой без одежды, могла пропасть на 3–4 дня. Когда ее поперли с инспекции, ей удалось удержаться в экспертизе у Кускова. Я даже не могу сказать насколько она была компетентна, поскольку она была либо пьяная, либо с бодуна, поэтому при всех наших встречах соображала крайне туго.

С Лопуховой она познакомилась, когда была инспектором. Лопухова и сама была не против выпить и погулять, потому с Олесей они какое-то время дружили. После того как Олесю поперли с управления, Лопухова ее пристроила в захолустный филиал компании, где у Олеси случилась настоящая любовь с бульдозеристом. Она вышла замуж, родила здорового мальчика, причем все это, не выходя из запоя.

- Лежит в больнице помирает. Ее мать всё говорила рак, рак. Я была в больнице и там они проболтались, что не рак, а цирроз, - продолжала Лопухова.

- Нифига себе, быстро она пробухала печень! - удивилась я.

- Представь себе! Цирроз 4 степени, асцит, все дела. Весит от силы 40 кг, ходить не может.

- Кошмарище.

- Да, мы тут с девчонками денег собрали на лечение, во вторник пойду в больницу, отнесу ее матери.

- Нужны еще деньги?

- Да не, хватит пока. Я-то с ней уже давно не общалась. Узнала, что она при смерти, поехала проведать.

Валера прикатил в субботу. Мы расположились в весьма уютном месте, с очень неплохой кухней и приятной мебелью.

- Ну как ты, Петрова, поживаешь? - полюбопытствовал Валера.

- Работаю, - улыбнулась я.

- Наслышан, наслышан.

- Как-то позвонила Лопухова, сказала, что я срочно нужна компании. Быстро вещи в чемодан, задницу в самолет, на следующий день я уже была на объекте. Оформилась позже.

- Да, у них всегда все происходит стремительно.

- А я слышал, что ты сейчас вместо Бойко? - скорчил Валера хитрую мину.

- Совсем недавно.

- Интересно…

- Наш Миша любил говорить: «Жопу поднял - место потерял!», - улыбнулась я.

- Меня давно мучает вопрос, что же произошло с Бойко?

- Если ты о головном офисе, то там его обсуждать не принято.

- А не твой ли знакомый постарался? Помнишь, такой шнырь вынюхивать приходил. Подружкин муж там, или кто? Ты, случайно, ничего не знаешь? - прищурился Валера.

- Валера, скажи, вот только честно, ты дрочишь?

- Эээ… чего? Неет! Нет нужды. Что за вопросы у тебя?

- Вопросы на которые существует только один ответ. Задавать их нет смысла.

- Хех, ладно! Один-ноль в твою пользу, Петрова! Ну, и чего ты там делаешь в головном офисе?

- Компанию спасаю. Там это так называют. Собирают совещание каждый раз, и решают, как будем спасать компанию.

- Тебе нравится там? Не скучаешь по нам?

- Скучаю по старой фирме, какой она была когда-то. А на новом месте нормально, по-другому все взаимодействует, конечно. Но ты же знаешь, я всегда любила большие компании, костюмы и портфели.

- Да-да! А я любил туда приходить в пыльных после командировки штанах и ногой дверь открывать. Мельтешащие клерки в галстуках меня всегда раздражали.

- Ну рассказывай новости. Что там наш коллектив? Я ведь ничего не знаю.

- С Сашей что ли не общаешься?

- Только по рабочим вопросам.

- Ооо, ну у нас много событий! Начну с самого вопиющего! Только, чур, между нами.

- Разумеется! - кивнула я и устроилась поудобнее.

- Вчера мотался весь день. Приехал в офис уже вечером в восьмом часу. Услышал, что наши бухают, у кого-то был день рождения. Ну я и тихонечко к себе прошмыгнул, даже здороваться не стал. Люди пьяные, нафиг мне этот базар.

- Да, понятно.

- Ну так вот, сижу в кабинете, перебираю бумажки. И тут заходит ко мне Матрасовна, заметила же меня, ссука пьяная. И как давай блажить на весь офис! Выдала мне по полной. И что я фашист и националист, притесняю ее народ. Что я тупой бездельник, женился на богатой, специально ее забрюхатив, и теперь я альфонс, жирующий на чужие деньги. Что присосался к этой фирме как клещ! Потом начала гнать, чтоб я уволил Кускова, чтобы мы с тобой прекратили работать. И вообще, она будет писать президенту, что у нас в компании настоящий геноцид творится, фашизм и экстремизм.

- Охо-хо-хо! Ну, что могу сказать, Валера, так тебе и надо!

- Блять, не знаю, что теперь с ней делать!

- А с чего вдруг она опять завела шарманку про свою нацию?