Справедливости – всем

Смешно. Именно тогда, когда мне деньги, по большому счету, и не нужны, они посыпались на меня как из рога изобилия. Дьявольщина какая-то. Ха! Может, это именно потому, что я теперь служу дьяволу? Тьфу! Какому, к черту, дьяволу?! Я что – злодей?!

Хм… если убиваю людей – разве не злодей? Но ведь я делаю это ради доброго дела! Только ради Добра! Но убиваю. Впрочем, а разве те же крестоносцы не убивали во имя Христа? Хотя вот тут большой вопрос. Нет, лучше об этом вообще не думать. Не думать, и все тут!

Из офиса отправился в свою квартиру. А где еще хранить деньги? Окна – в решетках, дверь стальная, мощная, с двумя сейфовыми замками. Настоящая банковская ячейка! Не так уж и много сейчас в ней денег, несколько сотен тысяч баксов, ну и в рублях некоторая сумма (приличная сумма, ей-ей! О такой даже мечтать не мог!), но для многих людей это – запредельные деньги. За них они сделают все что угодно.

Кстати, это не все деньги, что у меня есть. Столько же лежит у Сазонова. Не рискнул я класть на сберкнижку, и все-таки, наверное, зря. Какая теперь разница – есть у милиционера деньги или нет? Это в советское время, чтобы купить автомобиль, милиционер должен был писать рапорт на имя генерала, начальника УВД, мол, «хочу купить автомобиль, прошу разрешить. Деньги на приобретение…», и рассказываешь, где взял деньги. Теперь все по-другому. Теперь – возле УВД куча дорогих машин, и никому не интересно, где ты взял деньги на приобретение. Изменилось все, ох, как изменилось! И не в лучшую сторону, это точно. Другой стала Система.

Сазонов был дома. Впрочем, как и всегда. Не помню случая, чтобы я приехал, а его не было. Как он общается со своими контактами, как на них выходит – для меня загадка. Сотового телефона я у него не видел. Да и кто доверит эфиру важные тайны? Только не такой тип, как Сазонов.

Сегодня он был добр и даже благостен. Встретил меня своими обычными пирогами – как будто ждал, что я вот-вот появлюсь. Расспросил о том, что со мной происходило. Я рассказал, умолчав о ненужных подробностях, вроде моей разборки в хинкальной. Сазонову это ни к чему, а мне было как-то даже неудобно рассказывать о том, как встрял в мелкий «бытовой» конфликт. Да еще и ради кого? Уличной девки, не стоящей и доброго слова! Ради смазливой шлюшки!

Черт! Да что у меня мысли все время возвращаются к этой девке?! Спаситель нашелся, черт подери! Добрый самаритянин!

Уже когда мы пили чай со сладкими пирожками с яблоками, я неожиданно для себя решился:

– Василий Петрович… вы же разбираетесь в лечении… Хм… ну… в нестандартном лечении.

Сазонов слегка поднял брови.

– Скажите, наркомана можно вылечить? Можно сделать так, чтобы у него полностью пропала тяга к наркотикам?

Сазонов нахмурился, его губы сжались в тонкую полоску. Лицо – и так каменное, безмятежное, как у изваяния Будды, сделалось буквально гранитным. Он был явно недоволен. И зол.

– Рассказывай! – приказал он, вперившись в меня взглядом-шпагой. – С кем связался? Что за наркоман? Или… наркоманка?

Я рассказал ему. Прямой вопрос – прямой ответ. Такая у нас договоренность. А я всегда выполняю свои обязательства и тем горжусь. На меня можно положиться, на мое слово. И это знают все. И я не намерен скрывать что-то от Сазонова, если он спросил впрямую. Вот если бы не спросил…

После моего рассказа он задал еще несколько уточняющих вопросов и бесстрастно констатировал:

– Идиот. Ты – идиот! Чтобы связаться с уличной девкой, да еще и наркоманкой, патологически лживой, продажной, да еще и назвать ей свой позывной, – надо быть полнейшим идиотом! Не ожидал от тебя такой глупости.

– Так я спросил – ее можно вылечить? – я разозлился и на Сазонова, и на себя.

– Ее надо пристрелить, а не лечить! – отрезал Сазонов. – Ее могила исправит! Женщины устойчивее к алкоголю и наркотикам, но они практически не поддаются лечению! Понимаешь? Алкоголичек и наркоманок меньше, чем мужчин – алкоголиков и наркоманов – в разы! На порядки! Но они практически не вылечиваются. Что у тебя за комплекс самаритянина такой возник? Сам только едва-едва вылечился от алкоголизма, и вдруг понадобилось спасать шлюху?! Ох, дура-ак… Тебе нужно свернуть ей башку. Она подставит – и тебя, и меня!

– Нет! – внутри у меня все заледенело, будто выпил поллитровку жидкого азота. Казалось, дыхну, и у меня изо рта вылетит облачко пара. Морозко, да и только!

– Ты должен. Иначе поставишь под удар твое дело! Наше дело!

– Если я это сделаю, чем буду отличаться от тех, кого хочу убрать? Она мне ничего не сделала! Она вообще никому ничего не сделала! Она просто оказалась не нужна этому миру и живет так, как может!