Спросите у северокорейца. Бывшие граждане о жизни внутри самой закрытой страны мира

Тем пяти моим одноклассникам, которые не страдали от плохого питания, повезло служить или в специальном подразделении, или под началом хороших офицеров, заботившихся о своих солдатах. Один из моих друзей оправился служить в северокорейскую часть Пханмунджома, на 38-й параллели. После своего приезда в Южную Корею я хотел поехать в Пханмунджом, чтобы посмотреть на своего друга с южнокорейской стороны. Но он уже отслужил, так что теперь я не могу поехать в Пханмунджом, чтобы его увидеть.

Все это может показаться невероятным солдатам в Южной Корее или Америке. Единственное, о чем молятся северокорейские родители, – благополучное возвращение их сыновей из армии.

Что такое правопорядок в Северной Корее?

Д.Т.: О северокорейских концлагерях хорошо известно, но что можно сказать об общей системе законности? Как и в любой бедной стране, где правовые нормы слабы, здесь есть законы для бедных и законы для богатых.

Чжи Мин Кан:

Конституция воплощает национальное самосознание и национальное право страны, и ни один человек, даже правитель, не может стоять над конституцией и властью закона. По крайней мере, так это работает в нормальной стране. С другой стороны, северокорейская конституция – номинальный свод правил, и есть люди, обладающие властью пересматривать конституцию, чтобы удовлетворить свои аппетиты.

Итак, как люди живут день за днем в стране, где власть закона не применяется ко всем одинаково?

Северная Корея – страна, где превалируют нарушения прав человека, и даже те, кому грозит смертная казнь, не имеют права на адвоката или справедливый суд. Такие преступления, как разбой, мошенничество и убийство, происходят в Северной Корее, как и в других странах, но мало кто предстает перед судом за эти преступления. Полицию и судебную систему волнует другое: политические заключенные.

Конечно, в уголовных преступлениях обвиняется много людей. Но большинство из них не могут сами нанять себе адвоката. Что еще хуже, большинство северных корейцев даже не знает о существовании адвокатов или не в курсе, чем те занимаются. Даже если кто-нибудь наймет защитника, у него будет не больше шансов доказать свою невиновность, чем получить удар молнией.

Полицейские в Северной Корее всегда были деспотичными, непрестанно требующими взятки и обычно злоупотребляющими своей властью и способными повлиять на смягчение приговора. По этой причине, несмотря на то что правящая идеология утверждает, что в Северной Корее все рождены равными, бедные сталкиваются с наказанием, несоразмерным с незначительными правонарушениями, в то время как богатые могут в буквальном смысле слова избежать наказания за убийство.

Например, один человек, которого я знал, убил пятерых в автоаварии, когда вел автомобиль пьяным, но был приговорен только к трем годам тюрьмы, потому что его отец был старшим офицером полиции. Он вышел на свободу, проведя в тюрьме год, и может снова свободно разгуливать по улицам.

Для сравнения, группа очень бедных людей ворвалась на государственную фабрику, чтобы украсть еду, – возможно, это самое распространенное преступление в Северной Корее. Их поймали и приговорили к публичной смертной казни. Хотя их должны были обвинить всего лишь в грабеже, их судили по обвинению в подготовке восстания против северокорейского правительства. Конечно, им не позволили нанять адвоката или даже подать апелляцию. После казни оставшиеся члены их семей были насильственно выселены в поселки в сельской местности.

Это происходит по всей стране и во всем мире: люди, которые голодают, крадут еду. Но так как большинство северокорейских полицейских не профессиональны (и в КНДР не хватает полицейских), большая часть этих преступлений остается нераскрытой. Люди, даже если они становятся жертвами грабежа, не сообщают об этом в полицию, потому что не надеются, что полицейские поймают виновных.

Большинство признанных виновными в экономических преступлениях получают тюремный срок от трех до десяти лет. Но приговор свыше пяти лет на самом деле является смертным приговором: большинство заключенных не выдерживают более трех лет тяжелого принудительного труда и тюремных условий.

Без поддержки семьи большинство заключенных умирает в тюрьме, вероятно, через один-два года. В Северной Корее есть несколько так называемых «исправительно-трудовых центров». Убийц, нелегальных уличных торговцев и тех, кто путешествует без разрешения, отправляют в эти места, где они месяцами вынуждены принудительно трудиться. На это время они исчезают – их семьи не уведомляют о их местонахождении.

Временами, когда большое количество беженцев депортируется обратно в Северную Корею, власти не могут приговорить их всех к тюремному заключению или казни как политических заключенных. В результате в городах рядом с границей у многих есть хотя бы один сосед, который раньше сбежал из Северной Кореи.