Спрут

— Ну к чему нам воевать между собой? Постараемся прийти к соглашению. У вас, дорогой Терразини, много друзей на Сицилии, но ведь Сицилия — это еще не вся Италия.

— Пф! — рубанул ладонью по воздуху Карризи. — В Америке Италию ни, в грош не ставят. Столицы мира — это Палермо и Нью-Йорк, не так ли? Если ты что-то собой представляешь в Палермо; то ты фигура и во всем мире!

Каннито постарался подвести разговор к главному вопросу — о гарантиях, которые они с Лаудео могут предоставить.

— Постарайтесь понять, — сказал он, — что это не мелкая сделка, которая может пройти незамеченной. Здесь дело пахнет сотнями миллиардов, и у многих может проснуться аппетит.

Американец пренебрежительно махнул рукой и сказал: — Я думаю, что эта чертова политика здесь вовсе ни при чем. На самом деле вы просто хотите нажиться — сделать деньги, — пояснил он по-английски.

Каннито не привык к такому языку. В возмущении он вытаращил глаза и воскликнул:

— Как это вы себе позволяете!

— Позволяю, позволяю, — ответил Карризи, в котором еще кипела злоба из-за сорванной пресс-конференции. — За такого человека, как вы, в Америке не дадут ни цента. Там вам пришлось бы просить милостыню. Вот так. — И он протянул руку ладонью вверх чуть ли не под нос Каннито.

Шеф отдела «Зет» побагровел.

— Да вы сами не знаете, что несете! — заорал он. — Это вы в нас нуждаетесь. Без нас ни черта не выйдет, вбейте это себе в башку. Поэтому такая наглость просто смешна! — И, направив палец в сторону Терразини, продолжал: — А что касается вас, адвокат, не надейтесь, что вам удастся выкрутиться, памятуя наши хорошие отношения в прошлом. С вами мы тоже еще посчитаемся.

Карризи сделал попытку продолжить разговор в более «покойном тоне:

— Ну к чему говорить о счетах? Это еще надо посмотреть, кто кому должен... — Но не сдержавшись, отставил стул, вскочил и, выпрямившись во весь рост, заорал:— Мы никому не позволим садиться нам на. голову! Тем более таким мелким паразитам, как вы! Захребетники! Пиявки!

Лицо Каннито исказилось от ярости. Он кинулся на американца.

— Я убью его! — закричал он на грани истерики. И вдруг, зашатавшись, повалился ничком на стол.

* * *

В своей новой квартире Ольга опустила в кастрюлю спагетти — порцию на двоих. Она была весела, в пестром передничке, с вилкой в руке.

— Я немножко опоздала, — рассказывала она накрывавшему на стол Каттани, — и пропустила начало представления. Но клянусь тебе, что еще никогда в жизни не видела такой яростной ссоры. Каннито на моих глазах рухнул на стол. А у Терразини лицо было белое как полотно.

Скрывая под улыбкой свой горячий интерес, Каттани спросил:

— А что остальные?

Ольга извлекла из кастрюли макаронину, попробовала и, решив, что она еще твердая, накрыла снова кастрюлю крышкой. Не оборачиваясь, сказала:

— Терразини, как обычно, был хладнокровнее всех. Почти бесстрастен. Сорби не хотелось обострять отношения. Он в конце пытался предложить компромисс, но Карризи не желал даже слушать. Этот американец решительно не хочет иметь с ними дело.

Каттани шарил в одном из ящиков.

— Извини, не найду вилок и ножей.

— Да вот они. С другой стороны.

— Да, да, вижу... Так я не понял, что же случилось с Каннито.

— Это было очень печальное зрелище, — сказала Ольга, выкладывая в дуршлаг готовые спагетти. — Он задыхался, можно было подумать, что умирает. Потом заперся в ванной, а через пять минут вышел как ни в чем не бывало.

Каттани рассмеялся.

— Я даже подумала, уж не нюхает ли он порошочек.

— Кто знает, вполне может быть... Ну как, спагетти готовы?

— Несу. Я приготовила к ним сицилийский соус с баклажанами. Надеюсь, тебе понравится..

— Еще бы! — отозвался Каттани, усаживаясь за стол. — Такой аромат, что кружится голова. Я первый раз вижу тебя в роли поварихи. Я даже представить себе не мог тебя у плиты. Но вроде неплохо получается!

Она его погладила по щеке.

— Каждая женщина испытывает это странное желание вкусно накормить своего любимого.

Он потянулся к руке Ольги и поцеловал ей кончики пальцев.

— Ты потрясающая женщина, — проговорил Каттани. Потом, намотав спагетти на вилку, вернулся к прежней теме. — Ну так чем же закончилось это совещание боссов?

— Чуть ли нерукопашной. Американец орал на Каннито и Лаудео, называл их шантажистами и угрожал донести на них.

— А они?

— Ничего. Молчали, ни слова в ответ. Тогда Карризи прогнал их, выкрикивая им вслед ругательства.

— Забавно, — сказал Каттани. И, сделав глоток вина, продолжал: — Однако не понимаю, как они могли дойти до такой грубой ссоры?

— А я понимаю, — ответила Ольга. — Подумай сам: Лаудео и Каннито требуют уплаты им пятнадцати процентов с общей суммы сделки. А Карризи не желает давать ни лиры.

Контрнаступление

По Аппиевой дороге, фырча и отдуваясь, как допотопный паровоз, трюхала старенькая «Джульетта». Миновала могилу Цецилии Метёллы, проехала еще несколько километров и свернула направо. Показался большой пустырь, заваленный горами железного лома. Автомобили, сплющившиеся под тяжестью других наваленных на них машин, куски листового железа, кучи болтов, ржавых деталей. Кладбище машин.