Спуск

– Да нормально все, увидимся завтра. Приятно было познакомиться.

Меган подняла голову и что-то невнятно пробурчала. Эми смотрела на нее, пока Николь уходила.

– Что?

– Это было вообще-то грубо.

– Прости, но да. Мне просто нужно рассказать тебе про вчерашнее, не могла же я при ней. Пожалуйста, извинись перед ней за меня завтра.

Свет вернулся в глаза Меган.

Они ушли к пирсу и спустились на песчаный пляж. Море наполовину приблизилось, белая пена исчезала, коснувшись берега. Меган торопливо шагала рядом с Эми, пытаясь рассказать все сразу. Эми почувствовала, что не воспринимает ее толком – она сосредоточилась на легком ветерке с моря, соленом запахе, на солнце, согревающем кожу.

– Мы приняли его снова. Вместе, – сказала Меган, когда они проходили мимо старого здания, где раньше находился парк «Тропикана».

Слова донеслись до Эми, и она резко остановилась.

– ДМТ?

Меган кивнула раза три, волнуясь, словно ребенок.

– Полную дозу, как когда…

Она умолкла, все еще улыбаясь, при мысли о других, тех, кто ушел.

– Он сделал тебе укол?

– Да.

– И себе тоже?

Глаза Меган удивленно расширились.

– Сначала себе. Я сидела с ним. Он был такой спокойный. Говорил с ними и сказал мне, что они снова ждут.

– А они?

Меган расплакалась.

– Да. Это было даже яснее, чем когда я курила наркотик. Они взяли меня за руку и показали мне. Теперь я по-настоящему понимаю, Эми. Они ждут меня. Я знаю, что меня ждет кое-что лучшее – разве это не удивительно?

Эми обняла подругу. У «них» были разные имена – стражи, сущности, проводники, пришельцы. Эми не слишком поверила, когда Джей впервые рассказал ей про наркотик и о том, чего ей следует ожидать. К тому моменту она много чего перепробовала, разве что, к счастью, еще не ширялась. Психоделиков тоже было немало – грибы, ЛСД и прочее, и она точно знала, что приход каждый раз отличается. Она сама пережила настолько разные реакции и столько раз наблюдала их у других. Она знала тех, кто зашел слишком далеко и на кого наркотик повлиял безвозвратно. К моменту встречи с Джеем она уже несколько лет с ними не общалась. Да, она слышала про ДМТ, но он был не то чтобы очень доступен, так что пробовать не доводилось.

Она расхохоталась, когда Джей рассказал ей о стражах. Слухи, конечно, ходили, но, если о таком рассказать, звучать будет просто бредово.

– Есть немало доказательств, – сказал Джей, которого позабавила ее реакция. – Тысячи людей по всему миру пережили то же самое. Не может же быть, что приход у всех одинаковый.

Он рассказал ей, как жил в Перу, как путешествовал с любителями экстремального спорта и несколько месяцев провел с двумя амазонскими племенами и там в конце концов принял участие в церемонии аяхуаски.

– У них там настоящая жизнь, – сказал он. – Они все еще не утратили связь, – сказал он, показывая на уличные фонари и офисные здания, – а мы потеряли путь.

Он дал ей несколько книг, и она согласилась со многим из того, что он рассказывал, но все еще сомневалась – до того дня, когда он дал ей как следует распробовать наркотик. Он взял ее с собой в уединенное место на полуострове Брин. Прежде он давал ей попробовать, но в этот раз впервые предложил ей укол.

Ее беспокоила перспектива воспользоваться шприцом – насмотрелась в свое время, к чему приводит совместное пользование одной иглой, но Джей очень заботился о безопасности. Он не заставлял ее, она сама должна была сделать выбор. Когда она согласилась, он давал ей советы, успокаивал и направлял, пока ДМТ растворялся в ее крови. Он сказал ей, чего следует ожидать – ощущение полета, кружащиеся геометрические фигуры, зал ожидания и стражи – и, пусть и не вполне так, как она себе представляла, его предсказания сбылись.

Воспоминание о том, что было потом, не потускнело со временем. Она наслушалась всякого про наркотики и лично пережила несколько выходов за пределы обычной жизни, но это затмило все. Мир словно растворился, и она стала частью чего-то иного. Она скорее ощущала, чем видела, зрение и слух словно затуманились. Она чувствовала это внутри себя и знала – тогда и потом – что это все на самом деле. В парящем зале ожидания было двое стражей. Они не говорили, но объяснили ей, что ждут, когда она совершит прорыв, и увели ее в лабиринт цветов и форм, где она начала различать очертания двух фигур.

Ей не понадобилось объяснять, что случилось с Джеем. Он знал. И хотя Эми, что вполне естественно, ко многому относилась с подозрением, с того момента она поверила в силу наркотика. И вера ее стала лишь тверже от рассказов других членов их маленькой группы, включая Меган, которая пережила нечто подобное.

И когда Джей сказал ей, что она может однажды покинуть этот мир и отправиться в то особенное место, ей не было страшно – ей отчаянно хотелось туда.

– А что было потом?

Эми самой ужасно не нравились нотки ревности в голосе.

– Мы провели ночь вместе.

Меган зарделась.

Эми никогда не спала с Джеем. Они никогда не обсуждали почему, и она знала, что он не спал с другими, по крайней мере до того, как наступала их очередь совершить переход.

Эми не смогла сдержать лихорадочно колотящееся сердце.

– Это значит…