Спуск

– Идиот, ублюдок, – выговорила она, наклоняясь, едва не падая на колени. Джослин подхватила ее. Даже в полубреду Луиза знала, что нельзя прикасаться к брату. Она была рада, что глаза его закрыты. Раны на груди и животе казались слишком несерьезными, чтобы убить его, и она подумала, что, может быть, это все сон. Она чувствовала, будто находится не здесь, и в любой момент кто-нибудь может ее разбудить, и она очнется в больнице в Уэстоне.

Джослин помогла ей подняться, и кровь прихлынула к ее голове. Она постояла немного, пытаясь справиться с тошнотой. Ей хотелось только лечь и больше ни о чем не думать.

– Пойдем, тебе надо подышать, – сказала Джослин.

– Где она? – спросила Луиза, выходя из палатки.

– В безопасности, Луиза. Она в больнице с моими лучшими сотрудниками. Думаю, тебе надо туда. Пойдем.

И Джослин повела Луизу к машине скорой помощи.

Эпилог Три месяца спустя

Луизу то и дело мучило горе, вызванное смертью Пола, но оно временами отпускало, а чувство вины – нет. Какая разница, сколько раз ей повторяли, что она тут ни при чем и что если бы она все же поехала в Корнуолл, а не обратно в Уэстон, это бы ни на что не повлияло, что Пола зарезали примерно тогда же, когда Луиза помогала спасать Эми и Николь на пирсе.

Больше всего ее мучило то, что она не смогла вовремя достучаться до Пола. Это она позволила всему зайти так далеко. В тот же день, когда он увез Эмили, ей нужно было бросить все силы на его поиски и вернуть его в Бристоль. Она чувствовала себя так же виновной, как и тот, неизвестный, кто семнадцать раз погрузил нож в тело ее брата.

Был выходной, и родители привезли Эмили навестить ее. Было еще даже не обеденное время – а ее мать уже пила. Раньше она не злоупотребляла спиртным, а теперь словно наверстывала упущенное.

Когда мать налила себе стакан белого вина, отец посмотрел на Луизу, словно говоря – ну, что тут поделаешь?

Было трудно не заметить, что мать пошла по той же дорожке, что и Пол, но что могла сказать Луиза? Родители не говорили ничего, и она думала, что так и не скажут никогда, но она была уверена, что они винят ее за то, что не спасла брата. Они будут отрицать это и даже, может статься, сами не поймут, что испытывают нечто подобное, но Луиза не сомневалась. Она сама так чувствовала, так почему же им должно казаться иначе?

Луиза протянула отцу чашку кофе и остановилась у стеклянной двери в гостиной, ведущей в маленький садик. Она помахала Эмили, которая играла с бесчисленными садовыми гномами, оставленными предыдущим жильцом. Племянница подняла глаза, но ответного жеста не последовало.

После обеда Луиза отвезла их в город. Они припарковались у торгового центра и перешли через дорогу к пешеходной зоне. Теперь, больше чем когда-либо, Луиза чувствовала, будто бросается в глаза жителям маленького приморского городка. Ее отправили в отпуск, и вернуться она была должна только после Рождества. Томас временно подменял ее. Робертсон сказал, что ей нужно время пережить то, что случилось с Полом, но Луиза подозревала иное. Она все еще ожидала вызова к начальству, и будущее ее было неясно. В ее пользу служил лишь арест Чеппела, суд и три пожизненных срока. Она позволила личным делам повлиять на работу, и, смотря кто примет решение, это могли счесть непростительным.

– Можно, мы сходим на пирс? – спросила Эмили.

– Конечно, можно.

Луиза была безумно рада уловить намек на счастье на лице племянницы.

Они все еще не знали, насколько подробно Эмили видела убийство отца, но, когда Джослин нашла его тело, девочка была рядом. Эмили с того момента находилась под наблюдением психолога, и было неясно, как это все на нее подействует в долгосрочной перспективе. Она ходила в школу и вроде бы неплохо справлялась, но Луиза видела в ней перемены, и это пугало ее больше всего. Каждый раз, когда ей приходилось читать о ком-то из жертв Чеппела, это было похоже на предвидение будущего Эмили. За исключением Николь, подруги Эмили, которая стала членом группы Джея буквально в последний момент, все жертвы были сиротами или родители бросили их в детстве. С этим сравнением Луиза пока не могла примириться. Стоило подумать о том, что Эмили – сирота, и у нее случался нервный срыв. Теперь она отвечала за девочку, и ее единственной настоящей целью было не дать племяннице повторить судьбу несчастных жертв Чеппела.

Не то чтобы их все считали жертвами – у Чеппела нашлись сторонники, несмотря на вердикт суда и на вновь открытые дела в Португалии и Англии. В Интернете распространяли такой бред, что она давно за этим не следила. Для кого-то Чеппел был своего рода мессией, который пытался спасти этих женщин, – он сам говорил так на заседании суда. Луизе было интересно, остались бы его сторонники при своих взглядах или нет, если бы были на пирсе той ночью и им пришлось бы вдыхать запах горелой плоти.

Когда Эмили вдоволь накаталась на каруселях и машинках, они купили мороженое и пошли на пирс. День стоял ясный, он напоминал о недавнем великолепном лете. Бурое море плескалось у решеток под пирсом.