Спутник христианина

«Тошно мне жить на белом свете, — твердит какая-либо женщина, — без водки я померла бы с тоски». Это такая же пустая выдумка, как и той женщины, которой муж запретил пить водку, а она, поймав ящерицу, отгрызла ей хвост и, выплюнув его, стала кричать. Когда сбежались люди, она божилась, что ящерица эта ртом вышла из ее желудка. Такую хитрость она придумала для того, чтобы доказать мужу, будто ей нужно пить водку, чтобы внутри ее не развилось много ящериц. Случай этот произошел в Галиции, в селе Новоселке под Скалатом. У нас, христиан, есть верные средства помочь всякому горю, заглушить всякую тоску. Средства эти — терпение и молитва. А водка только увеличивает тоску, которая приключается от недостатка и бедности, причиняемых пьянством. Брось водку, которую пьешь с горя да тоски, сбереги те деньги, которые пропиваешь, и будет у тебя меньше горя, потому что меньше будет нужды и бедности.

Неправду говорят и ремесленники, будто они потеряют работу, если перестанут пить с теми, которые дают им работу. Это могло быть раньше, когда о трезвости народа не было и речи, но ничуть не теперь, когда и царь, и пастыри духовные всеми мерами стараются искоренять пьянство, и усилия их не остаются безуспешны. Народ мало-помалу отрезвляется, изгоняет из своих сел кабаки, и трезвые люди не любят пьяниц-ремесленников. Да и правду сказать, мало теперь находится таких, которые вместе с работой несут, например, к кузнецу или ткачу водку. Народ теперь начинает мало-помалу браться за ум. Все реже и меньше встречаешь теперь пьяных людей, возвращающихся домой с ярмарки с песнями и скверными разговорами. Теперь кузнец не может уже, как прежде, сказать, что пьянством он поддерживает свое ремесло и держится народного обычая. Не прекращение пьянства бывает причиной уменьшения дохода ремесленника, а то или иное достоинство его работы. Когда трезвый, непьющий кузнец исправно, вовремя и добросовестно исполняет данные ему заказы, у него бывает столько работы, что он едва успевает ее исполнять. Никто не идет к нему с водкой, и никто не боится, что железные обручи, если не смочить их пьянством, спадут с колес. Все знают, что это работа хорошего и честного мастера, знающего свое дело, и повсюду идет о нем добрая слава.

Знаем мы и таких трезвых кузнецов, которые не только сами не пьют, а и других, приходящих к ним с работой, отговаривают от пьянства; и люди верят им, потому что ремесленник больше видал и знает свет и людей. Точно так же и другие ремесленники не только ничего не потеряют, когда перестанут пить, а, напротив, приобретут тем большую известность и больший доход.

Никто еще, бросив пьянство, не пожалел о том, что навсегда избавился от водки — своего злейшего врага, главной гибельной причины разных болезней, бедности и горя. Люди, совсем отрезвившиеся, говорят, что водка так претит им теперь, что они не могут выносить даже ее запаха, что им даже неприятно войти в тот дом, где слышен ее противный дух. О, если бы она нам всем стала так противна! Тогда мы полюбили бы труд, просвещение, свое хозяйство, семью. Как хорошо и отрадно зайти в дом трезвого человека! Как небо от земли, так он отличается от дома пьяницы. Там опрятность, чистота, довольство во всем, лица хорошие и веселые; здесь — бедность, нечистота, мрачные, злобные и тоскливые лица; здесь жид и кулак, как у себя дома, грабят, уносят за долги, что есть лучшего в доме, огороде, усадьбе, это все их собственность, потому что и пьяница — весь в их руках. Там земной рай, тут земной ад (прот. о. Наумович).

Кара Господня за распутную жизнь

Бывший мой прихожанин, отставной солдат Николай Петров, которого жена за воровство содержалась в тюремном замке, принял в свой дом вместо жены солдатку из другой деревни, Марфу Семенову, которой муж был на службе в неизвестном для ней полку. Прожив вместе лет шесть, до поступления моего к ним в приход, они имели уже трех детей от незаконного сожительства.

Узнав об этом, я немедленно призвал Петрова с Марфой к себе и, представляя им страшную ответственность перед Богом за незаконную связь, требовал от них, чтобы они разлучились друг с другом; в противном случае, говорил им, вы навлечете на себя за свои грехи страшную кару Господню. «Простите нас, батюшка, — сказал мне Петров, — что мы живем с Марфой не обвенчавшись; но видно уж так нам судил Господь. Не мы первые живем на белом свете в таких грехах.

Когда служил я в военном поселении, жена моя, оставаясь в доме, за свое пьянство и воровство начальством взята из моего дома и заключена в тюрьму. Седьмой год, как вернулся я со службы, и грустно мне было смотреть на запустелый мой дом. Справлялся я по начальству о жене моей; меня заверяли, что скоро ее выпустят домой, но вот настал уже девятый год, и я жду ее напрасно. Жениться же на другой закон не позволяет, а жить одинокому трудненько, работать не с кем: вот я и принял Марфу за хозяйку, и спасибо ей, с тех пор у нас хозяйство пошло впрок, всего у нас довольно.