Читаем Сравнительное богословие. Книга 4 полностью

· Наступлением технократии на страны исторического ислама, которая стала активно размывать веками устоявшиеся догматы и законы шариата — что постепенно стало открывать дорогу людям для свободного творчества и переосмысления Корана, что раньше было лишь уделом избранных.

В общем, можно сказать, что И.В.Сталин спас цивилизацию ислама от новейшего сценария «мировой закулисы», после чего мусульманам была предоставлена возможность сбросить устаревшие догматы веры и прейти к творческому исламу — переосмысливая многие положения Корана, обретая Различение по вере и нраву. Но, к сожалению, большинство мусульман так и остались «людьми книги». В то время как некоторая их часть под напором библейской цивилизации и технократии поддалась её соблазнам, перестав соблюдать законы шариата. И то и другое — плохо. Мало того, изощрённые демонические умы представителей «мировой закулисы» решили в конце XX века подправить своё положение, употребив потенциал «зобми», взращенных в культуре исторического ислама для своих целей. Из этих «зомби» стали в спешном порядке лепить новую волну «революционеров» и направлять их потенциал стремления к справедливости (коей немало в Коране) на революционные цели. В общем, основным «пушечным мясом» второй попытки «социализации» мира (первую предотвратил И.В.Сталин) — сделали исламских «зомби». А это — совсем плохо. Вот к чему привела догматизация ислама в настоящее время.

Разговор о догматизации ислама после пророка мы начали с хаджа — самого крупного ежегодного праздника мусульман — высказав мысль, что поклонение Каабе ничем не отличается от идолопоклонничества, которое порицается в Коране. Но при этом мы сказали, что хадж был разрешён Свыше в надежде на последующее переосмысление Корана и развитие ислама от ритуально-догматического к творчески-богоугодному. Но, к сожалению, этого не произошло до сих пор, хотя с середины XX века ничто не мешало мусульманам обретать всеобщую грамотность и самостоятельно изучать Коран — кроме нежелания мусульманских «элит» давать людям образование и норм шариата, не позволяющих толковать Коран простым мусульманам.

В то же время толпы мусульман устремляются каждый год в назначенное время в Мекку, давя друг друга, чтобы бессмысленно обойти вокруг Каабы, покидать камни в «Сатану» и поучаствовать в прочих ритуалах, которые должны были быть давно уже переосмыслены мусульманами.

В общем доминирование типа психики «зомби» в общей картине общей цивилизации исторического ислама в совокупности с вписанностью её в новейший проект «мировой закулисы» создаёт объективную опасность от этой цивилизации, которую граждане внешне могут увидеть в так называемом «исламском терроризме», появившимся на смену революционного террора начала XX века — который шёл с Запада, из Европы, обильно финансируемый мировыми еврейскими кланами. Сейчас (в конце XX — начале XXI вв.) терроризм финансируется оттуда же, но — «исламский».

Если в начале XX века объективная опасность исходила от западной цивилизации, то теперь она исходит также и от цивилизации исторического ислама, не желающей понимать Коран, который она несёт через века, как «святую реликвию», плодя при этом в настоящее время «пушечное мясо» для западной «мировой закулисы». Но в начале 2006 года было крупное знамение во время хаджа (уже не первое, но крупнейшее в истории) для всех мусульман: на Языке Жизни. По возвращении с очередного годичного хаджа 3 февраля 2006 года около 1000 паломников затонули в Красном море. Катастрофа, случившаяся а паромом «Салам-98» многими оценена как соизмеримая катастрофе знаменитого западного «Титаника». Одно из сообщений СМИ так и называется:

«Титаник» в Красном море

«3 февраля 2006 г. в Красном море затонул паром «Салам-98» (Al Salam 98),[131]следовавший из саудовского порта Дуба в египетский город Сафага. На борту парома находились более 1 тысячи 400 пассажиров и членов команды. Большинство пассажиров — египетские паломники,[132]возвращавшиеся с хаджа. Спасены были только 387 человек. В истории Египта эта самая крупная морская катастрофа.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Россия между революцией и контрреволюцией. Холодный восточный ветер 4
Россия между революцией и контрреволюцией. Холодный восточный ветер 4

Четвертое, расширенное и дополненное издание культовой книги выдающегося русского историка Андрея Фурсова — взгляд на Россию сквозь призму тех катаклизмов 2020–2021 годов, что происходит в мире, и, в то же время — русский взгляд на мир. «Холодный восточный ветер» — это символ здоровой силы, необходимой для уничтожения грязи и гнили, скопившейся, как в мире, так и в России и в мире за последние годы. Нет никаких сомнений, что этот ветер может придти только с Востока — больше ему взяться неоткуда.Нарастающие массовые протесты на постсоветском пространстве — от Хабаровска до Беларуси, обусловленные экономическими, социо-демографическими, культурно-психологическими и иными факторами, требуют серьёзной модификации алгоритма поведения властных элит. Новая эпоха потребует новую элиту — не факт, что она будет лучше; факт, однако, в том, что постсоветика своё отработала. Сможет ли она нырнуть в котёл исторических возможностей и вынырнуть «добрым молодцем» или произойдёт «бух в котёл, и там сварился» — вопрос открытый. Любой ответ на него принесёт всем нам много-много непокою. Ответ во многом зависит от нас, от того, насколько народ и власть будут едины и готовы в едином порыве рвануть вперёд, «гремя огнём, сверкая блеском стали».

Андрей Ильич Фурсов

Публицистика
Целительница из другого мира
Целительница из другого мира

Я попала в другой мир. Я – попаданка. И скажу вам честно, нет в этом ничего прекрасного. Это не забавное приключение. Это чужая непонятная реальность с кучей проблем, доставшихся мне от погибшей дочери графа, как две капли похожей на меня. Как вышло, что я перенеслась в другой мир? Без понятия. Самой хотелось бы знать. Но пока это не самый насущный вопрос. Во мне пробудился редкий, можно сказать, уникальный для этого мира дар. Дар целительства. С одной стороны, это очень хорошо. Ведь благодаря тому, что я стала одаренной, ненавистный граф Белфрад, чьей дочерью меня все считают, больше не может решать мою судьбу. С другой, моя судьба теперь в руках короля, который желает выдать меня замуж за своего племянника. Выходить замуж, тем более за незнакомца, пусть и очень привлекательного, желания нет. Впрочем, как и выбора.

Лидия Андрианова , Лидия Сергеевна Андрианова

Публицистика / Любовное фэнтези, любовно-фантастические романы / Попаданцы / Любовно-фантастические романы / Романы