Читаем Сравнительное богословие. Книга 4 полностью

Другой же подход к Корану — догматический — как к истине в последней инстанции и вдобавок, истине от начала и до конца (до каждой буквы) якобы от Бога. Для таких людей важно считать количество несоответствий в Коране, избавляться от несоответствий, после чего вновь и вновь обожествлять «Священное Писание». Так, некоторые толкователи Корана, пытаясь избавиться от «неудобных» несоответствий (на них же могут указать противники «ислама» и обвинить мусульман в том, что Бог не мог допустить шизофрении: когда в одном месте Корана и в другом про одно и то же говорится в противоположных смыслах) — приняли решение считать некоторые аяты «официально упразднёнными». А обоснование упразднения этих аятов они нашли опять-таки в Коране (это наглядный пример догматического подхода, несмотря на то, что Коран учит людей обретать Различение, а писание считать лишь напоминанием), ссылаясь на следующее его утверждение:

Коран 2

99 Мы уже ниспослали тебе ясные знамения, и не веруют в них только распутные.

100 И ведь каждый раз, как они заключают договор, часть из них отбрасывает его. Да, большинство их не верует!

Коран, по его же утверждению, написан живым разговорным языком — «языком арабским ясным» (Коран 26:195). Понятный многим простым людям язык Корана обязывает мусульман получать образование, чтобы самим иметь возможность анализировать тексты Корана и становиться на путь Бога. Но исторические ритуалы и традиции довлеют над простыми мусульманами, а принятая схема толкования Корана пока незыблема в системе исторически сложившегося ислама.

Аналогом «христианского» «Священного Предания» в историческом исламе является Сунна (от арабского «обычай», «пример») — сборник преданий (хадисов) о жизни пророка Мухаммада. Сунна была составлена в IX веке мусульманскими богословами. Полный её перевод на русский язык отсутствует. Но отдельные фрагменты интересны и заслуживают внимания.

В исторически сложившемся исламе со времён пророка принято выделять из текстов Корана «пять столпов» культовых практик, на которых мы кратко остановимся ниже.

Но интересно здесь следующее: с точки зрения «исламских» богословов, мусульманином вполне может считаться тот, кто на деле доказывает свою «покорность Творцу» тем, что придерживается основных обрядово-культовых предписаний. Только тот, кто выполняет все «пять столпов» культовой практики исторического ислама из искренней веры в Бога и Его посланников считается верующим. В общем верующий мусульманин тот, кто искренне говорит о своей вере и соблюдает все основные ритуалы: это и есть основные признаки идеалистического атеизма. Есть культ, вера в Бога, но что такое вера Богу (как обоюдосторонняя связь с Ним) мусульмане так и не познают в жизни.

Подтверждение этому можно найти в самом Коране. Дело в том, что новообращённым мусульманам рекомендуется не уверять окружающих, что они уверовали, а говорить только «Мы покорились!»:

Коран 49

14 Сказали бедуины: «Мы уверовали!» Скажи: «Вы уверовали, но говорите: «Мы покорились», ибо еще не вошла вера в ваши сердца. А если вы будете повиноваться Богу и Его посланнику,[242]Он ни в чем не умалит ваших дел». Поистине, Бог прощающ, милосерд!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Россия между революцией и контрреволюцией. Холодный восточный ветер 4
Россия между революцией и контрреволюцией. Холодный восточный ветер 4

Четвертое, расширенное и дополненное издание культовой книги выдающегося русского историка Андрея Фурсова — взгляд на Россию сквозь призму тех катаклизмов 2020–2021 годов, что происходит в мире, и, в то же время — русский взгляд на мир. «Холодный восточный ветер» — это символ здоровой силы, необходимой для уничтожения грязи и гнили, скопившейся, как в мире, так и в России и в мире за последние годы. Нет никаких сомнений, что этот ветер может придти только с Востока — больше ему взяться неоткуда.Нарастающие массовые протесты на постсоветском пространстве — от Хабаровска до Беларуси, обусловленные экономическими, социо-демографическими, культурно-психологическими и иными факторами, требуют серьёзной модификации алгоритма поведения властных элит. Новая эпоха потребует новую элиту — не факт, что она будет лучше; факт, однако, в том, что постсоветика своё отработала. Сможет ли она нырнуть в котёл исторических возможностей и вынырнуть «добрым молодцем» или произойдёт «бух в котёл, и там сварился» — вопрос открытый. Любой ответ на него принесёт всем нам много-много непокою. Ответ во многом зависит от нас, от того, насколько народ и власть будут едины и готовы в едином порыве рвануть вперёд, «гремя огнём, сверкая блеском стали».

Андрей Ильич Фурсов

Публицистика
Целительница из другого мира
Целительница из другого мира

Я попала в другой мир. Я – попаданка. И скажу вам честно, нет в этом ничего прекрасного. Это не забавное приключение. Это чужая непонятная реальность с кучей проблем, доставшихся мне от погибшей дочери графа, как две капли похожей на меня. Как вышло, что я перенеслась в другой мир? Без понятия. Самой хотелось бы знать. Но пока это не самый насущный вопрос. Во мне пробудился редкий, можно сказать, уникальный для этого мира дар. Дар целительства. С одной стороны, это очень хорошо. Ведь благодаря тому, что я стала одаренной, ненавистный граф Белфрад, чьей дочерью меня все считают, больше не может решать мою судьбу. С другой, моя судьба теперь в руках короля, который желает выдать меня замуж за своего племянника. Выходить замуж, тем более за незнакомца, пусть и очень привлекательного, желания нет. Впрочем, как и выбора.

Лидия Андрианова , Лидия Сергеевна Андрианова

Публицистика / Любовное фэнтези, любовно-фантастические романы / Попаданцы / Любовно-фантастические романы / Романы