Читаем Сравнительное богословие. Книга 4 полностью

Но дальше «покорности», к сожалению, дело не идёт. Всё-таки не случайно один из основных буквальных переводов слова «ислам» — «покорность (Богу)». А исторически сложилось так, что к этому добавилось «людей в качестве Его рабов». Но добровольная свободная помощь Богу правильнее, однако это уже не тот ислам. В общем приоритет религиозного культа покорности как был установлен в первых халифатах — так и продолжается по настоящее время.

Вероучение исторического ислама основывается на следующих основных положениях покоряемости:

· Вера в Бога, доведённая до завершённого монотеизма. Бог один и нет божества кроме Него. Помимо уже высказанных выше проблем преодоления идеалистического атеизма практически у всех мусульман — всё же образ Бога в исламе самый правильный. Бог не похож на человека, Он не материален, Бог это Тот, Кто создал мир, людей и всех тварей и предопределил их бытие:

Коран 2

255 Бог — нет божества, кроме Него, живого, сущего; не овладевает Им ни дремота, ни сон; Ему принадлежит то, что в небесах и на земле. Кто заступится пред Ним, иначе как с Его позволения? Он знает то, что было до них, и то, что будет после них, а они не постигают ничего из Его знания, кроме того, что Он пожелает. Трон Его объемлет небеса и землю, и не тяготит Его охрана их; поистине, Он — высокий, великий!

Коран 112

1 [Сура 112. Очищение (веры)] Во имя Бога милостивого, милосердного! Скажи: «Он — Бог — един,

2 Бог, вечный;

3 не родил и не был рожден,

4 и не был Ему равным ни один!»

· Вера в существование ангелов и джиннов. Мы уже разбирали этот вопрос. В нашем понимании это эгрегоры: ангелы — где больше праведности; джинны — где больше зла и сатанизма. Коран представляет некую классификацию ангелов и джиннов, на которой нет смысла подробно останавливаться. Некоторые джинны помогают людям, некоторые «добавляют людям безумия» (Коран 72:6). Джинн, который борется против Бога, мешая людям называется шайтаном (эгрегор сатанинского типа). Глава всех шайтанов — Иблис. По коранической легенде Иблис отказался поклониться человеку, как лучшему созданию Бога, мотивируя свой отказ тем, что он (Иблис) был создан раньше человека и не из глины,[243] а из огня (Коран 7:11–12). Но Бог создал человека лучшим сложением (Коран 95:4) после того, как Иблис уже существовал. Из чего можно предположить, что от предыдущих цивилизаций был каким-то образом (от уцелевших представителей этих цивилизаций) воспроизведён сатанинский эгрегор, в алгоритмике которого Божия всечеловечность не была признана верной. После чего Бог попустил существование Иблиса и даже разрешил ему оказывать влияние на людей, создавая им испытания для людей (эгрегориальное сатанинское давление на психику), которые Бог счёл допустимыми или даже необходимыми (Коран 7:11–18). В общем, с начала нашей цивилизации (самое позднее) сатанинский эгрегор под кораническим названием Иблис был воспроизведён, видимо, группой людей-переселенцев (скорее всего Атлантов), вошедших с самого начала в конфликт с Богом,[244] который был перенесён ими из предыдущих цивилизаций.

· Вера в предвечность Корана, списки которого якобы существовали испокон века на небесах, пока не были перенесены Джибраилом на Землю. Этот вопрос мы подробно разобрали, в частности в главе про «чистоту» Корана. Действительно Божие Слово людям не менялось, как и Его Промысел. Но соответствие Корана Божиему Слову под большим сомнением, которое мы высказали. К тому же ограниченность информации Корана никак не соответствует неограниченности (бесконечности) Божиего Слова (Коран 18:109).

· Вера в пророка Мухаммада, донёсшего правоверным слово и волю Бога. Мухаммад признан праведником, выбранным Богом достойным поручения пророчества. С этим можно только согласиться. Но что касается «чистоты» пророчества — то мы этому вопросу уже посвятили много места в нашем учебном пособии.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Россия между революцией и контрреволюцией. Холодный восточный ветер 4
Россия между революцией и контрреволюцией. Холодный восточный ветер 4

Четвертое, расширенное и дополненное издание культовой книги выдающегося русского историка Андрея Фурсова — взгляд на Россию сквозь призму тех катаклизмов 2020–2021 годов, что происходит в мире, и, в то же время — русский взгляд на мир. «Холодный восточный ветер» — это символ здоровой силы, необходимой для уничтожения грязи и гнили, скопившейся, как в мире, так и в России и в мире за последние годы. Нет никаких сомнений, что этот ветер может придти только с Востока — больше ему взяться неоткуда.Нарастающие массовые протесты на постсоветском пространстве — от Хабаровска до Беларуси, обусловленные экономическими, социо-демографическими, культурно-психологическими и иными факторами, требуют серьёзной модификации алгоритма поведения властных элит. Новая эпоха потребует новую элиту — не факт, что она будет лучше; факт, однако, в том, что постсоветика своё отработала. Сможет ли она нырнуть в котёл исторических возможностей и вынырнуть «добрым молодцем» или произойдёт «бух в котёл, и там сварился» — вопрос открытый. Любой ответ на него принесёт всем нам много-много непокою. Ответ во многом зависит от нас, от того, насколько народ и власть будут едины и готовы в едином порыве рвануть вперёд, «гремя огнём, сверкая блеском стали».

Андрей Ильич Фурсов

Публицистика
Целительница из другого мира
Целительница из другого мира

Я попала в другой мир. Я – попаданка. И скажу вам честно, нет в этом ничего прекрасного. Это не забавное приключение. Это чужая непонятная реальность с кучей проблем, доставшихся мне от погибшей дочери графа, как две капли похожей на меня. Как вышло, что я перенеслась в другой мир? Без понятия. Самой хотелось бы знать. Но пока это не самый насущный вопрос. Во мне пробудился редкий, можно сказать, уникальный для этого мира дар. Дар целительства. С одной стороны, это очень хорошо. Ведь благодаря тому, что я стала одаренной, ненавистный граф Белфрад, чьей дочерью меня все считают, больше не может решать мою судьбу. С другой, моя судьба теперь в руках короля, который желает выдать меня замуж за своего племянника. Выходить замуж, тем более за незнакомца, пусть и очень привлекательного, желания нет. Впрочем, как и выбора.

Лидия Андрианова , Лидия Сергеевна Андрианова

Публицистика / Любовное фэнтези, любовно-фантастические романы / Попаданцы / Любовно-фантастические романы / Романы