Сражение за Калинин. Хроника нетипичной обороны

Подробно комментировать эти строки бессмысленно – части армии были попросту вымотаны боями предыдущих дней. С другой стороны, состояние немецких частей также не было идеальным.

Так, 36-я моторизованная дивизия вермахта, подсчитав к 20 октября потери техники (в том числе, от рейда 21-й танковой бригады), зафиксировала следующие цифры: 84 грузовика, 21 легковой автомобиль, три полугусеничных тягача, 15 мотоциклов, 5 полевых кухонь, один штабной автобус, одна легкая полевая гаубица, одна тяжелая полевая гаубица, а также восемь противотанковых орудий, из них как минимум одна Pak. 38.

Дивизией также имела потери в офицерском составе. Так, 17 октября погиб как минимум один командир взвода противотанкового дивизиона.

Естественно, потери понесли и другие (прежде всего, тыловые) части сухопутных сил и люфтваффе, плотными колоннами следовавшие по Волоколамскому шоссе. Таким образом, и без того далеко не безоблачная ситуация со снабжением немецких войск, действующих в районе Калинина, была существенно усугублена атаками советских танкистов. Вкупе с неблагоприятными погодными условиями (в ЖБД танковой группы в графе «погода» было отмечено: «…дороги оттаяли и стали плохо проходимыми»), потеря большого количества транспортных средств серьезно осложнила ведение боевых действий мобильными соединениями. Одними из первых это почувствовали части вермахта, наступавшие на Торжок.

Карта-схема действий танкистов 21-й танковой бригады 14–17 октября 1941 года.

Таким образом, прорыв советских танков в Калинин 17 октября 1941 года вовсе не был жестом отчаяния или действиями несломленных одиночек. Потеряв свое боевое ядро и часть командиров, бригада, тем не менее, смогла повлиять на ход маневренного сражения за город, внеся свою лепту в оборонительные действия Западного фронта.

В современной Твери хранится память о подвигах танкистов. Братская могила на площади Ленина, где был похоронен М. А. Лукин, отмечена памятной надгробной плитой с именами погибших. Именами Лукина, Агибалова и Горобца названы тверские улицы. 28 ноября 2011 года на Комсомольской площади города установлен памятник «Легендарному экипажу Степана Горобца». Можно сказать, что в памяти энтузиастов военной истории образ прорвавшейся «тройки» стал важным элементом компенсирующего механизма, позволяющего частично нивелировать в рамках исторической памяти осадок от тяжелых поражений кровавой осени первого военного года.

Институциональное закрепление. Образование фронта

В момент, когда танки 21-й бригады рвались к Калинину, в северо-восточной части города происходили, пожалуй, не менее драматичные события.

Ранним утром 17 октября 36-я моторизованная дивизия вермахта силами двух батальонов 87-го моторизованного пехотного полка, а также разведывательного и мотоциклетного батальонов, приступила к форсированию Тверцы в полосе обороны 937-го стрелкового полка 256-й сд. Однако сообщение из штаба полка о появлении в городе советских танков заставило прекратить атаку и перебросить часть сил в южные районы Калинина. После отражения танковой атаки немцы возобновили наступление, в котором теперь участвовали 118-й моторизованный пехотный полк 36-й дивизии с приданными артиллерийскими частями, поддержанный мотоциклетным батальоном 6-й танковой дивизии и 101-м батальоном огнеметных танков.

Подбитый в бою у деревни Трояново и сброшенный в кювет танк майора М. А. Лукина. Фотография сделана немцами, предположительно, в ноябре 1941 года.

Н. Б. Ивушкин вспоминал, что очередная немецкая атака началась «под прикрытием мощного артиллерийского огня, в том числе большого количества орудий прямой наводки»:

«Настало время взорвать заминированный мост через Тверцу. Однако взрыва не последовало. Саперы впоследствии оправдывались тем, что осколками были перебиты шнуры, соединенные со взрывателями мин… Враг форсировал Тверцу сразу в нескольких местах. Мы дрались за каждую улицу, переулок, за каждый перекресток. Угловые дома превращали в опорные пункты. Из окон и чердаков бросали гранаты в гитлеровцев. Но преимущество врага в силах и огневых средствах было слишком велико. Да и город был к обороне не подготовлен – ни завалов на улицах, ни окопов, ни баррикад… Удержаться мы не сумели. Противник полностью овладел городом. Лишь несколько домов, стоявших на северо-восточной окраине Калинина, остались в наших руках. Отсюда начиналось Бежецкое шоссе. Для меня этот день был едва ли не самый тяжелый за все истекшие месяцы войны».

Таким образом, захват калининских мостов неповрежденными стал недоброй традицией сражения за город. Впрочем, даже в столь сложной ситуации отдельные подразделения и группы красноармейцев показывали стойкость в обороне, не давая немцам чувствовать себя вольготно в захваченных городских кварталах.