Средь бала лжи (СИ)

— Не знаю. Никогда не убивал, — холодно заметил Советник. — Герцог мог понадеяться на то, что мы не обнаружим блоки в его памяти. А, может, гибель семьи подкосила его разум. Хотя таким образом вновь возникают интересные вопросы о его причастности к этой самой гибели, поскольку…

— Если вы не можете вскрыть эти участки, как вы можете знать, что там находится? Орек жил с эйрдалем, она очаровывала его, это могут быть следы её вмешательства. Или кто-то мог всучить ему чашу и стереть память об этом. — Таша яростно сжала кулаки, комкая в них тонкий атлас юбки. — Его подставили, я клянусь вам, я знаю!

— Да, мы не можем получить прямых подтверждений того, что Орек сам организовал покушение. Однако доказательств обратного у нас тоже нет. Факт остаётся фактом: своим подношением герцог едва не убил короля, и вряд ли что-то может спасти его от топора палача.

— А как же поиски настоящего убийцы? Неужели вы не собираетесь искать мага, который проклял чашу?

— Морли-малэн, Шейлиреар для меня — не просто мой король. Он мой друг. И я побольше вашего заинтересован в том, чтобы покарать всех преступников. Конечно же, мы будем его искать, но тайно, и…

— То есть казнью герцога вы успокоите народ, а сами будете ждать, пока злодей расслабится и потеряет бдительность? Сделаете козла отпущения из невинного человека? — Таша гневно подалась вперёд. — Вы говорили, что для Его Величества будет делом чести спасти меня. Всё, что я слышала о нём, подтверждает: наш король справедлив. А вы берёте и предаёте его идеалы ради…

— Орек Норман виновен, — отчеканил Советник. — Вы молоды и наивны, Морли-малэн. Вы не знаете, как люди умеют притворяться. Не знаете, что может таиться в душе у человека, с которым вы знакомы много лет.

И в его глазах Таша прочитала, как всё будет. Следствие — формальность, которой нельзя избежать. Суд — с единственным возможным решением. И казнь — успокоение общественности.

Злой герцог Броселианский обезглавлен. Преступники мертвы, ура. Королевство может спать спокойно.

— В чью пользу будет взыскано имущество Норманов? — помолчав, спокойно спросила Таша: цепляясь за смутную, внезапно вспыхнувшую догадку.

— Изначально — в государственную. Через год землевладения передаются ближайшим родственникам, оставшимся в живых.

— И кто это в данном случае?

— О, это мы ещё решим. Времени много.

— Значит, в случае казни Норманов их имущество может достаться бывшей жене Орека?

Советник насмешливо вскинул бровь:

— А, хотите сказать, что его подставила та самая эйрдаль? — Ташу покорёжило от его смешка. — Что ж, бывшая жена была бы первым претендентом, если б не являлась убийцей в бегах.

— Это может быть и просто месть.

— Организовать покушение на короля — больно масштабная месть, не считаете?

— Мой отец говорил, что Кэйрмиль входит в какое-то тайное общество. Она может быть связана с заговорщиками. С «Тёмным венцом».

Советник сузил глаза.

— Откуда вы знаете?

— Спросите у ваших кеаров. Пусть в следующий раз не кидаются на невинных людей, — отрезала Таша. — Кэйрмиль хотела убить всех Норманов. Ей не дали этого сделать и обрекли жить с клеймом на лбу. Теперь же все, кого она так хотела убить, умрут. Разве это не наводит на мысли? — Она смотрела на собеседника, не отводя глаз. — Вы обязаны её разыскать.

— Эйрдаль, даже самый сильный, не мог наложить на кубок такое проклятие.

— Это доказывает, у неё были соучастники, и очень могущественные. Поверьте мне, Орека подставила именно она.

— Хорошо, Морли-малэн, мы попробуем разыскать эту вашу…

— Я не ребёнок, не надо меня успокаивать. Я хочу, чтобы вы отыскали Кэйрмиль и привели на суд, тогда и…

— Мы постараемся её отыскать. Но суд начнётся уже завтра, и, уверяю вас, он будет коротким, — чеканя каждое слово, произнёс Советник. — Доказательства вины Орека Нормана налицо. Герцог, конечно, наймёт правозащитника, но дело уже проиграно.

— Хотите сказать, у него нет шансов?

Советник не ответил.

— Даже когда очнётся Его Величество, который наверняка будет более справедлив, чем вы?

— Его Величество, спасибо герцогу, пролежит без сознания не меньше семи дней. И когда он очнётся, я уверен, он одобрит наши действия.

Глаза Советника казались Таше стеклянными.

Ей хотелось кричать, срывая голос, хотелось крушить всё вокруг, пачкать ковёр и стены раздражающе уютной комнаты чернилами со стола, срывать бархатные портьеры и бить фарфоровые безделушки с каминной полки. Ощущение вопиющей, сказочной несправедливости происходящего и собственное бессилье душило комом, подступающим к горлу, полыхало огнём в крови…

…бессилье?

Таша прикрыла глаза, вспоминая ровные строчки из учебников и конспектов. Глубоко вдохнула. Выдохнула.

Вновь посмотрела в лицо Советника, ждавшего её ответа.

— Кажется, — очень, очень спокойно сказала она, — у герцога есть право на отсроченный суд.

Мужчина устало откинулся на спинку кресла:

— Надо же. Вы и об этом знаете. — Он явно был удивлён. — В последний раз это было так давно…