Средь бала лжи (СИ)

Арон, сидевший в кресле, захлопнул книгу. Отодвинувшись от стола, оглянулся: Таша и Джеми ждали рядом, с чашками в руках, отпросившись у госпожи Лиден попить вечерний чай в комнате приёмного отца.

Почему именно там — вуалировать или скрывать они даже не думали.

— Я не очень люблю вспоминать эту часть, — мягко произнёс Арон.

— Ты же знаешь, что это важно для нас. Для меня. — Таша подошла ближе. Поставив чашку, повернулась к амадэю, опершись руками на тёмное дерево столешницы. — Я хочу знать, что случилось между вами с Лиаром.

— Ты уже знаешь.

— Общие черты не объясняют всего.

— И ты хочешь подробностей? Страшных подробностей, которые позволят понять, почему Лиар так меня ненавидит?

Таша, не колеблясь, кивнула — и Арон, усмехнувшись со странной горечью, отвёл взгляд, устремив его в окно.

Он долго молчал.

— Это случилось незадолго до того, как амадэев свергли, — произнёс Арон потом: безо всякого вступления, будто с предыдущей части его рассказа не прошло уже больше месяца. — И хорошо, что именно тогда. Не знаю, что было бы, разорви мы отношения раньше.

— А как вы прожили… ну… предыдущие шестьсот лет? — полюбопытствовал Джеми, осторожно присаживаясь на узкую кровать. — Всё было нормально?

— Более чем. Поколения сменялись, происходили изобретения, совершенствовалась магия. Строились города, ведь людей становилось всё больше. Преступления были редкостью, потому что люди знали — за каждое преступление обязательно последует возмездие, и бежать бесполезно: Воины и маги, учившиеся у них, могли найти любого. Конечно, амадэев боялись, но мы были готовы к этому… такова была наша участь — не знать от подданных любви, и мы принимали её.

— А отношения между вами? Между амадэями? Всё-таки вечность друг с другом…

— Обычные человеческие взаимоотношения. Ссорились, мирились. Год или вечность — это не так уж важно: счёт дням теряешь уже в конце первого века. Вам прекрасно известно это ощущение… когда в детстве время тянется ужасно долго, а потом стрелки часов словно сдвигаются, и с каждым прожитым годом время бежит всё быстрее… пока день не начинает казаться часом. — Арон вздохнул. — К тому же правление лишало нас возможности скучать.

— И с Лиаром вы всё так же дружили? — недоверчиво уточнила Таша. — Все эти шестьсот лет?

— Да. И помимо дружбы, связавшей нас в детстве, нас объединяло ещё одно знание… простое, грустное и в чём-то страшное знание. Того, что у нас нет никого, кроме друг друга. — Арон мельком улыбнулся. — Свои мысли и чувства я мог рассказать лишь ему, он — только мне. Помимо выбора, мы были связаны данностью — и предпочитали, чтобы данность не вытесняла выбора. Поэтому всегда мирились, как бы серьёзно ни повздорили.

— Так вы всё же ругались?

— Да. И чаще всего Лиар ругал меня. — Он помолчал. — Хоть мы и были амадэями, но простой жизни иногда тоже хотелось. В свободное время мы часто бродили по городу… замаскировавшись, конечно. Любили маскарады, ведь там можно было спокойно скрыть своё лицо, на пару часов притворившись простыми людьми. Но если Лиар никогда не забывал о контроле, мне порой ужасно хотелось снова почувствовать себя живым. И я, так сказать, немного увлекался.

— Ты?

— Выпивка в основном. Это помогало забыться. Однако, забываясь, я забывал слишком многое. Лиар не раз вытаскивал меня из какой-нибудь сомнительной компании, где делали какие-нибудь сомнительные вещи и присутствовали какие-нибудь сомнительные женщины. Или даже не сомнительные, что дела, впрочем, не меняло. И наутро брат распекал меня почём свет стоит, а я ещё обижался. — Арон почему-то улыбнулся. — Дурак был, что с меня взять.

— А Лиар что, не пил? — спросил Джеми.

— А Лиар что, не заглядывался на женщин? — спросила Таша.

— Пил, но немного. Он никогда не позволял себе забываться, как я. И на женщин заглядывался… мы же были по природе своей простыми смертными. Но не слишком часто. В конце концов, это было довольно жестоко — использовать женщин, зная, что мы не можем ничего предложить им взамен, кроме удовольствия в постели. В конечном счёте мы всегда выбирали именно этот вариант… тело, но не душа. Так было безопаснее: случайная ночь без обязательств и риска привязаться. Риска, который ставил на кон слишком многое. И я поддавался слабости чаще Лиара — мне слишком хотелось тепла, пусть даже фальшивого. Однако нас устраивало подобное положение вещей… пока не появилась Лоура.

Он замолчал.

Таша с Джеми тоже сидели тихо. Любое слово явно прозвучало бы лишним. Только слышно стало, как бьются хрусталинки дождя за окном; бьются о мокрые камни и черепицу башни, голые ветви вишен и чёрные сжатые поля, укутанные вечерней мглой.