Средь бела дня

Занимается нежный рассвет.
Вы прислушайтесь. Слышите? Нежный.
Должен выдаться день безмятежный.
Лучшей рифмы, по-моему, нет
Для кануна непрочной весны,
Для едва зародившейся яви,
Для зари, когда мы ещё вправе
Спать и видеть летучие сны.

«Мы не одни, мы не одни…»

Мы не одни, мы не одни:
Влетели птицы в наши дни,
И свежий ветер к нам вломился,
И луч сюда же устремился,
И не спеша издалека
Сюда приплыли облака,
И, заалев, заря ликует,
И, если день не паникует,
И не боится наступать,
То, значит, можно приступать
К делам. И я берусь за дело:
Пишу, что утро пролетело,
А жизнь, где лёгок птиц петит, —
Она пока ещё летит.

«И, сколько книгу ни читай…»

И, сколько книгу ни читай,
Она свежа и не затрёпана.
И тропка, что давно утоптана,
Она не хожена, считай.
Сюжет, обыгранный сто раз,
Он снова свеж, как утро алое,
И вновь, как нечто небывалое,
Готов томить и мучить нас.

«Я не рву с моим прошлым, я с прошлым не рву…»

Я не рву с моим прошлым, я с прошлым не рву.
Временами я в прошлом прекрасно живу,
Все его закоулки, дворы навещая
И фонариком памяти их освещая.
Я совсем не из тех, кто, шагая вперёд,
Ничего из былого с собой не берёт,
Кто следит за одной злободневностью только.
Да у них же не доля, а малая долька,
Только малая долька, лишь долечка от
Драгоценных, немереных Божьих щедрот.

«А я тогда жила в раю…»

А я тогда жила в раю,
В раю своём Замоскворецком,
Послевоенном, нищем, детском,
Простом, как «баюшки-баю»,
Как двор, как дом, как три звонка,
Что были сказочным паролем
При входе в рай. Давай отмолим
Тот рай. Он есть наверняка,
Хоть не найти туда тропы,
Хотя исчезли окна, крыши,
В нём обитающие мыши,
В него влюблённые клопы.

«Осталось только сбросить вес…»

Осталось только сбросить вес,
Чтобы за краешек небес,
За край небесный ухватиться
И, оказавшись там, где птица,
Висеть и ножками болтать,
И продолжать душой летать,
В лазури временами тая,
И всё-таки не улетая
Далёко от земных дорог,
Когда земной мой выйдет срок.

«Ну да, конечно, жить не весело…»

Ну да, конечно, жить не весело,
Но радость снова перевесила,
Хотя причин-то никаких.
Но, если начинаю стих
Я с жалобы на долю тяжкую,
Его кончаю вместе с пташкою,
Что и сама во всю живёт
И с нею вместе жить зовёт.
Пусть не меня — друзей по пёрышку:
Зарянку, зяблика иль скворушку.

«Какая радостная весть…»