Средь сумерек и теней

«Revista Universal», Мехико. 10 октября 1875

Из книги «Разные стихи»

«И как любить меня? Как любит зверь…»

Уйти в себя – о ужас!
Себя покинуть алчет
Опустошивший собственную грудь —
Ни отдохнуть, ни жизнь обресть опять;
И продолжает жизнь себя глодать…
О сколь он одинок!
Из воздуха нисходит в древо сок,
Из необъятной, ласковой Вселенной
Нисходит в плоть проворное движенье,
И душу полнит силой вожделенной.
Жизнь – воздаянье! Человек, лия
Любовь животворящую, поверьте,
Получит по закону бытия
И власть и способ к одоленью Смерти.
Подобием кентавров
У стихотворца мечутся в мозгу
Среди умерших, побледневших лавров
Любви стремленья, коих не могу
Сдержать; а к искуплению стремясь,
Ищу звезду – и обретаю грязь.
Живет поэт печален, бледен, мрачен,
Подобно исполину,
Что, цепи волоча,
Прикованный к столбу, сгибает спину,
Питаемый рукою палача.
Любовью уподобленный рабу,
Голодный и прожорливый – не ты ли
Упав, уста сжигаешь горстью пыли,
О исполин, прикованный к столбу!

Лазурные гиганты

I

Прямо в душу мне впорхнула
Голубей нежнейших стая;
Розы в сердце распустились —
И наружу прорастают.

Восходит безмятежная луна,

Спят горлицы под звездным небосклоном;
Уже блистательный гигантский рыцарь
Средь мумий, как златая встал колонна;
И чудится, что к небесам стремится
Окно твое увивший плющ зеленый.

II

Умолкни, свет задуй; пускай восходит
Ночной туман; и над землей восстанут
Средь сумерек любовь и нежность наши;
Предметы рухнут, бытие уснет;
Лишь ты и я, – влюбленные гиганты, —
Мы распрямимся от земли до неба;
Венцом тебе чело обнимут звезды,
А темные планеты – станут перстнем.

III

Я мучился, и взялся усвоять
Безмолвную науку,
Что, не умерив, но умножив муку,
Вонзилась в жизнь мою по рукоять.

Я чуял, мудрость узкая, земная,

Твой отпечаток на своем челе, —
Но жил вотще, не зная
Того, что знает роза о пчеле!..

«Как масло из расколотой лампады…»