Средь текущих времен

Но не мог взять он в толк,

Куда подевался он там.

Ведь почтальон сказал, что дома сидит

И носу наружу не вытащит.

Восхищение игрока

О браво, Господин! О браво!

Вы Антон не умны, но право

Я знаю, прожигаете вы время зря,

Карьера ведь быть у вас могла.

И я бы мог ведь вам помочь,

Помочь, вот именно, точь-в-точь.

Что же у Вас такое случилось?

Что за грусть приключилась?

Ни в чем, конечно, не виню,

Да и не имею права;

Только видеть не могу,

Как таланты пропадают.

Таковы мои нравы!

Я не знал таких людей,

То есть, сосчитать по пальцам;

Иметь таких скупых идей,

В будущем не млеть сильней.

Не являясь неандертальцем,

Не уважать дара и силы своей,

Чтоб было мне легче.

Ведь в картах вы умны,

Надеюсь, я Вас еще встречу,

Когда будете известным Вы!

*

– Почтальон, что ж случилось?

Почему он именно такой?

Будь добр, скажи на милость.

– Сударь! Наверняка, запой!

Пьяный голос отвечал мне:

«Нет никого!» -

Явно господин не в себе.

– И письма ему посылал,

Что на неделе писал.

– Целый пол, я видел, усыпан письмецами,

Не хотят открывать, сударь, сами.

– Может друг, его поможет чем?

Благо, уехал не насовсем.

Ладно, дам задание одно:

Достучись обязательно до него,

Скажи, жду его дома до шести,

А потом уеду, года этак на три.

– Хорошо, Господин!

– А кто этот Вадим?!

Может он тоже хорошо играет?

– Не знаю, Сударь, не знаю!

И почтальон уезжает.

Сходить с ума

Ночь. Здесь сумасшедшая игра.

Антон почти сошел с ума,

Ему чудилась странность бытия,

Виделись узорные сны,

То ли от тоски терял он умы,

Из угла в угол черные коты…

Он скучал, глаз повис:

– Ох, какая кошечка. Кис-кис-кис, -

Согнувшись за столом.

Через силу виски со льдом,

Везде разбросаны вещи,

Бутылок целый склад,

Сигаретный дым рисует путь млечный,

Удушающий сад.

Кулаками ударяя по столу,

Ожидая, что станет легче;

Нерв бежит по лицу,

Бьет и не меньше.

Боли дерзкой на губах,

Которой происходит шепот;

Твердой отметиной страх,

В тумане тихий ропот.

*

Дверь с улицы в гостиную открылась,

Отряхивая одежду от снега,

Лицо Вадима вмиг удивилось,

Отшвырнуло его внутреннее эго.

– Бардак! Духота! – голос громом.

Соскучился Вадик по старому дому

И вдруг он увидел дрожащую тень,

Стоны страдающего существа.

Смотрит оно на дверь

И нет в нем никого, тьма.

Вадим пал к сидящему на полу,

– Антоха! Что с тобой? Расскажи, почему?

– Оставь, Вадимка! Оставь!

Дай покоя, тона убавь.

– О чем ты? О чем ты говоришь?

– Дела такие разве уследишь?!

Давай историю расскажу, -

Обнимает Вадим, смотрит во тьму.

– Смысл здесь именно, ты

Его, естественно, поймешь.

Для кого цветы, для кого мечты,

А кому и слезы прольешь.

Сказ о подлости

В иной раз ты взглянешь,

Дружба и другое ничего не значит.

На подлости человека поймаешь

И зло в душе то дурачит, то плачет.

Человек доверяет другому,

А тот поступает по-иному;

И где же равенство здесь?

А взамен месть, а взамен лесть!

Всю жизнь люди друг другу верят,

Все поровну они делят;

Все на свете покупается,

Все на свете, в итоге, продается.

Лишь только насмехается,

Что добр мир, как порой сознается.

Какой смысл что-то обратно взять,

Подлость уже за другим имеется.

Есть такое, конечно, «прощать»,

Но ниточка все тлеется.

А как же дружба всей жизни?

Нет нам времени унывать.

И без того в тяжелой отчизне,

Где за чужую идею людей убивать;

И одно тогда остается,

Да пусть он подавится. Поперхнется.

*

Вадим выпучил глаза,

Понять не может речь о чем,

– Антон, выслушал я тебя,

Но я тут не причем!

– Ой не надо, сейчас лгать!

Мы с тобой наедине.

Ни отец и ни мать,

Не закроют присутствием рот тебе.

– Ну, не понимаю я тебя.

Чем обидел? Ты мне намекни,

– О, Вадим! Разуй глаза!

Неужели, не догадываешься ты?

Да плевать, будем актерами мы,

Отношение мое поменяется навсегда!

Не удивляйся! Да-да!

Я знаю все и всю тайну твою,

Наслышан недавно и много.

– Никогда не знал, что ты,

Можешь усомниться мною.

А ты молчишь! Уперся рогом,

Да что же все-таки с тобою?!

Вадим сказал слегка с любовью.

**

– Хорошо, Вадим! Я напомню,

Сделаю для тебя исключение.

Язык как камень словно

Не может сделать изречение.

Вадим посылки вокруг не замечал,

Хотя, видно, письмо о посылке друг его читал.

– Давно, еще у берегов лазури,

Под луной от сожженной свечи,

Мы мастерили в тайне пули,

Я передал тебе ключи.

И время ринулось вперед,

Ты наверняка узнал,

Деньги хозяина не ждет,

От чего, богат ты стал.

– Бред! Полный бред!

И на каких вообще основаниях?

Антони! Нет же! Нет!

Что случилось на расстоянии?

Ты болен! Боже, врача!

Антон! Тебе надо прилечь!

– И ты от чужого ключа

Денег сумел навлечь!

***

Вадим слушать его не хотел,

Думая, что сошел он с ума;

Подумав «наверх» полетел

И оттуда крича, в руках чего-то держа.

– Антон! Пожалуй, я поддался,

Твоему чертову безумству.

Достал из сундука ключ. Антон засмеялся.

Подобно бесу без благоразумства.

– А на кой мне теперь он? -

Поднимаясь, быстро к Вадиму, -

– Спроси себя, дорогой Антон!

За десять лет изменила тебя какая сила?

Мы друг друга не понимаем.

Этот ключ храню как зеницу ока с детства,

Столько лет дружбу принимаем,

Но успела куда-то деться.

– Этот ключ сулит о деньгах.

– То есть? Это как так?

– Николай-картежник мне сказал в двух словах,

Что этот ключ счета в банк.

– Бред, Антон! Отдохни!

– Нет, Вадим, не шути!

****