Среди гор

С тех пор как Самтыр живет на свете, никто не видел, чтобы он говорил перед людьми. Всем было интересно, что скажет этот тихий и застенчивый парень. Сидящие повернулись к нему и смотрели с любопытством и радостным удивлением.

Самтыр раскрыл было рот, собираясь говорить, но тут же запнулся, смутившись. Щеки его покраснели. Ему показалось, что члены аилсовета смеются над ним. По телу бедного пастуха пробежала дрожь, на лице выступили крупные капли пота.

— Не смущайся, говори не торопясь, смело выскажи все, что думаешь, — подбодрил растерявшегося парня Исак.

Самтыр почувствовал себя уверенней, с лица схлынула краска смущения.

— Здесь почтенный Каке, — начал он, запинаясь, — не пожалел слов, чтобы расхвалить Саадата. Иначе, я думаю, и не могло быть. Ведь Карымшак не дехканин, за плугом не ходит, как Омур, и не пасет стада, как я. Он аткаминер, сидит себе в юрте и прохлаждается свежим кумысом. А Саадат защищает таких, потому что они могут щедро угостить его и богато одарить. До бедняков ему дела нет.

Тут вскочил старик Соке.

— Молодец, пастух! — крикнул он, перебивая Самтыра. — Говори, говори еще! Расскажи, как Саадат избил ни в чем не повинного бедняка Омура и отнял у него коня. Пусть уполномоченный узнает, что Саадат — настоящая лиса, нет, даже хуже лисы: он может свалить человека, не связав веревкой, и убить без ножа. Он ведет себя, как манап в старое время. Скажи об этом, неладный Самтыр в больших чокоях!

Члены аилсовета громко засмеялись. Саадат сидел, то краснея, то бледнея. Карымшак опустил голову.

Самтыр стал рассказывать, как Саадат налогом обложил бедняков аила, чтобы возместить расходы, понесенные им при женитьбе, и как устроил драку, натравив людей батыровского рода на Омура и его близких.

Слово взял старик Соке, за ним — Омур. Они ничего не забыли и сказали обо всем, что упустил в своем выступлении Самтыр.

«Этому человеку, оказывается, пора предстать перед судом и ответить за свои преступления», — подумал Исак о Саадате.

— Товарищи, — не выдержал он, — есть предложение снять кандидатуру Саадата Зарпекова, не допуская к голосованию. Возражений не будет?

Калпакбаев сморщился, словно в его ухо вонзилась острая игла, и поник. С разных сторон раздались голоса:

— Не будет.

— Надо снять кандидатуру Саадата.

— Выведите его из списка.

Исак зачеркнул в списке имя Саадата. Следующей была кандидатура Каниметовой Бюбюш.

Орузбай сказал:

— От имени коммунистов нашего аила я предлагаю избрать Каниметову Бюбюш председателем аилсовета. Этим мы докажем, что значит равноправие женщин, и нанесем удар тем, кто любит твердить: «Кобылица не получит приза на скачках!»

— Правильно секретарь ячейки говорит, — поддержали Орузбая сидящие. — Мы верим, что Бюбюш сможет работать председателем аилсовета.

Все единодушно избрали Бюбюш Каниметову председателем, секретарем вновь стал Сапарбай. Главой комитета бедняков выбрали Шарше, заместителем — Самтыра. О Курмане вынесли решение, что он поддерживает Саадата, и не дали ему никакой должности.

VII

Первая неделя июля. Залитая солнцем земля оделась в самый красивый наряд. Над головой, в сверкающем как синий шелк небе, не спеша плывут пушистые, похожие на клубки верблюжьей шерсти, нежно-белые облака. Там и сям на клочковатых полях трудятся дехкане, отвоевывая у земли свое счастье. У одних в руках сверкающие на солнце кетмени. Они копают и исправляют арыки, поливают хлеба. Другие заняты прополкой лекарственного мака или проса.

…Омур с женой и человек десять помогающих ему мужчин и женщин пололи лекарственный мак.

— Поторапливайтесь, дорогие мои, — просил Омур работающих, — прополку надо закончить вовремя… А ты, дорогой Абдиш, спой что-нибудь, тогда тетушки твои станут веселее полоть.

Над полем полилась звонкая и печальная песня о сироте. Юноша сам сложил эту песню.

Молодая трава, что пробилась весной,
Пригнется к земле, коль ветер подует.
Парень вырастает робким и пугливым,
Если в детстве он стал сиротой.

В это время из кыштака по направлению к полю выехали три всадника. Омур узнал Бюбюш, Сапарбая и Осмона.

Подъехав, они приветствовали Омура и его помощников:

— Здравствуйте! Успех вашему делу!

— Пусть будет щедрой к вам земля!

— Пусть умножится ваш мак и не притупятся ваши чанджы от работы, Омуке!

— Спасибо, дорогие мои! — отвечал на их приветствия Омур. — Да сбудутся ваши пожелания! Куда вы?

— Приехали вам помогать, — сказала Бюбюш, смеясь. — Не найдутся ли для нас чанджы? Дайте самые что ни на есть острые.

— Чанджы найдутся. Есть острые, как бритва.

Бюбюш слезла с лошади.

— Зуура, дай-ка мне свою чанджы, — обратилась она к молодой женщине. — Кажется, я стала белоручкой, сидя за столом.