Среди гор

Тут Соке вспомнил об издевательствах, которые чинил Калпакбаев над честными людьми.

Сразу после того, как стал агентом по лекарственному маку, Калпакбаев со своим подручным по имени Абдыкасым задержал на дороге какого-то несчастного старика, ехавшего на осле, и пятнадцатилетнего подростка, обвинив их в том, что они спекулируют по аилам опиумом, чаем и мануфактурой. Наглый Калпакбаев и его подручный пригрозили расстрелять бедного беспомощного старика и мальчика. А когда старик стал умолять, чтобы их отпустили, говорить, что у них не то что опиума, а куска хлеба нет, грабители сказали, что, так и быть, пощадят их, если они отдадут все свои деньги.

Так отнял Калпакбаев последние пятьдесят рублей у нищего старика.

Весной прошлого года он со своим подручным и Заманбеком, младшим братом Саадата, явился к Омуру и, угрожая арестом, стал требовать, чтобы тот сдал якобы спрятанный опиум. А когда Омур ответил, что у него никакого опиума нет и не было, Калпакбаев несколько раз полоснул его плеткой и поехал как ни в чем не бывало. Соке знал, что Калпакбаев действовал по наущению Саадата.

Теперь старик решил высказать все, что накипело на душе.

— Что ты торчишь у двери? Уходи прочь, нечестный ты человек!.. — наседал Соке. — Довольно тебе с этой лисой Саадатом издеваться над простыми дехканами. Когда собака бесится, она набрасывается на хозяина. Так и вы с Саадатом. Сделали вас начальниками — вы стали всячески глумиться над бедняками. Кто тебе дал право прогонять меня, бедняка, с собрания? Почему Саадата не гонишь? Или ты позволяешь ему сидеть на собрании потому, что у него карманы не пусты, как у нас, бедняков, а набиты деньгами?

Калпакбаев испугался, он подумал, что старик узнал о деньгах, полученных от Саадата.

— Дорогой мой, — уговаривал он. — Успокойся, пожалыста, аксакал!

— Смотрите на него! — возмущался Соке. — По киргизски называет меня «дорогой мой», а по-русски оскорбляет «пожалыске». Русский язык знаешь не ты один. Если я «пожалыске», ты тоже «пожалыске»! Вот так!

— Успокойтесь, успокойтесь, почтенный человек! — Исак взял старика за руку.

— Нет, не могу успокоиться, когда ругают меня по-русски. Пусть он больше не говорит мне «пожалыске».

Калпакбаев молчал, не зная что сказать.

— Слово «пожалуйста» не ругательство, дорогой Соке, — успокаивал разошедшегося старика Исак. — Наоборот, это очень учтивое слово.

Соке с трудом успокоился. Все члены аилсовета вошли в класс, и заседание началось. Калпакбаев сидел хмурый, низко опустив голову. Он жалел, что поссорился со стариком Соке. Если бы не это неприятное происшествие, испортившее ему все дело, Калпакбаев сейчас взял бы слово и сказал: «Саадат имеет большие заслуги в борьбе со спекуляцией опиумом. Он толковый, дельный джигит. Предлагаю должность председателя аилсовета снова возложить на Саадата». Но после случая с этим шумным стариком, слова которого пролили некоторый свет на отношения Сейдалы с Саадатом, Калпакбаев не посмел вступиться за своего приятеля.

Сейдалы поднял голову, когда начал говорить Исак.

— Товарищи, сегодня мы должны избрать председателя аилсовета. От вас требуется полная беспристрастность. Выдвигая кандидатуру, забудьте о родственных чувствах, не делите людей: «этот из нашего рода», «тот — выходец из другого рода». Законы советской власти не терпят этого. Выдвигайте такого человека, который бы защищал права бедняков, был честным и справедливым… Кого вы считаете нужным выбрать председателем аилсовета?

Все молча переглянулись.

Исак повторил свой вопрос.

Тени за окном зашевелились. С разных концов класса раздались голоса:

— Саадата Зарпекова.

— Бюбюш, невестку Канимета.

— Сапарбая Саякбаева.

Их занесли в список. Больше кандидатур не было. Исак встал, держа в руке список.

— Надо хорошенько обсудить кандидатуры, — сказал он. — Начнем с Саадата Зарпекова. Пусть товарищ, который выдвинул его, встанет и расскажет о нем.

Наступила недолгая пауза. Соке оглядел сидящих, как бы спрашивая: «Интересно, кто из вас будет защищать Саадата?» Никто не решался. Курман сердито посмотрел на Карымшака.

— Дайте мне слово, — сказал наконец Карымшак, негромко кашлянув. — Кандидатуру Саадата выдвинул я.

— Выйдите вперед, расскажите подробно о нем.

— Не скрою, — начал Карымшак, — предки Саадата были богатыми людьми. Но сам Саадат рос сиротой, жил в бедности. Учился в советской школе. Чтобы повысить свои знания и принести больше пользы своему народу, ездил в Алма-Ату и окончил там курсы. Он не важничал, не грубил, никаких споров не затевал, как о нем говорят некоторые. Наоборот, он своим поведением показывает пример всей молодежи аила. Могу еще сказать, что Саадат честный член партии, дельный и справедливый работник. Саадат, по-моему, самый подходящий человек на должность председателя аилсовета.

Не успел Карымшак сесть на свое место, как Сапарбай толкнул Самтыра в бок и тихо сказал:

— Теперь выступи ты!

Самтыр нерешительно поднял руку:

— Можно мне сказать слово?

Со всех сторон раздались голоса:

— Пусть говорит.

— Молодец батрак!

— Надо послушать этого пастуха в больших чокоях!