Среди гор

— На повестку дня сейчас поставлены неотложные вопросы политики. Коллективизировать все хозяйства в течение одного месяца и искоренить кулачество, как классового врага, на сто и даже на сто с лишним процентов. Вот наша задача… А поэтому я и послан сюда уполномоченным, чтобы все бедняцкие хозяйства вовлечь в артель, чтобы правильно организовать и направить ее работу и чтобы завершить кампанию ликвидации кулачества, как классового врага. Конечно, нам не обойтись в этом деле без встречного плана: и если центр планирует нам, скажем, двадцать пять процентов на первое время, то мы должны принять постановление с обязательством — выполнить план коллективизации на все сто процентов! А поэтому весь актив должен позабыть о сне, должен быть всегда на ногах!

Окончив выступление, Калпакбаев с чувством исполненного долга важно опускается на место, обтирает лицо большим шелковым платком, приглаживает волосы и, откинувшись назад, строго взглядывает из-под очков на ошеломленных активистов, которые сидят, не зная, что сказать.

Когда Калпакбаев выступал, то обычно держал в руке блокнот, но никогда не заглядывал в него. Сейчас он с глубокомысленным видом перелистывал этот блокнот, как будто что-то вычитывая и вспоминая. Все молчали. Потом Самтыр, председательствующий на собрании, обратился к людям:

— У кого есть какие вопросы?

Сзади кто-то ответил унылым голосом:

— Все понятно… Вопросов нет, что тут говорить…

Калпакбаев вкрадчиво промолвил:

— Почему же? Спрашивайте, я готов отвечать! Мы должны обсудить наш встречный план.

— Товарищ Калпакбаев, — Шарше встал с места и почему-то в этот раз очень робко произнес: — Вопрос о кулачестве ясен, но мне не все понятно в вопросе массовой коллективизации.

Калпакбаев немного поморщился:

— Например?

— Недавно был у нас из центра товарищ Саламатов, он говорил, что в артель вступает каждый добровольно… а сегодня вы…

Калпакбаев привскочил и раздраженно хлопнул по столу блокнотом.

— А я откуда прибыл? Не из центра, что ли? Я к вам не с гор откуда-нибудь прибыл… у меня директивы. Кто вступает в артель, тем будут наделять самые лучшие земли, государство дает им трактора!.. Единоличникам не будет даже земли… а кто вздумает противиться этому, — Калпакбаев указал рукой на дверь, — тем одна дорога — в лесные края! Понятно?

Все продолжали молчать, и только Шарше, поддакивая «товарищу Калпакбаеву», выступил в поддержку его:

— Товарищи активисты, здесь выступил товарищ Калпакбаев, он сообщил нам новые директивы… Значит, мы должны понять, что дело артели — это наша святая обязанность… Мы должны приложить все усилия, чтобы досрочно выполнить эту директиву. Мы, активисты аила, должны все организоваться в группу легкой кавалерии! — Затем Шарше с благоговением взглянул на Калпакбаева и добавил: — С ваших слов нам теперь ясно, что те хозяева, которые имеют годовой доход больше пятисот рублей, должны раскулачиваться. Вы сказали, что на это есть твердое указание, и я заверяю вас от имени всех, что на собрании бедняков мы составим список всех зажиточных хозяев, я даю вам слово!

Слушая Шарше, приумолкли даже те, кто любил поговорить на собраниях. Одни прятали лица в воротник, другие смотрели в сторону. Самтыру пришлось несколько раз напоминать и просить, только после этого были заданы два-три незначительных вопроса. Джакып взял было слово, но так и не смог высказаться определенно.

— До сих пор мы читали в газетах, да и те, кто приезжал к нам, говорили… — нерешительно начал он, но Калпакбаев свирепо глянул на него, и Джакып окончательно смутился: — Я поддерживаю предложение товарища Калпакбаева о массовой коллективизации нашего аила… И я считаю, что мы, комсомольцы, и вся молодежь должны тоже организовать группу легкой кавалерии и принять участие в составлении списков хозяйств и скота. И я думаю…

— Говори, говори! — повелительно приказал Калпакбаев. — Учтите, что сейчас партия, правительство ставят перед нами самые ответственные задачи! Кто будет выполнять их со всем старанием, имя того золотыми буквами будет написано на страницах истории, а партия и правительство будут благодарить таких людей! Давайте высказывайтесь смелей!

Кто-то хихикнул:

— О-о, если золотыми буквами, то что еще надо, каждый будет доволен своей судьбой!

Не успел Калпакбаев прикрикнуть на этого наглеца, как слово взял Сапарбай. Он заговорил горячо и возмущенно:

— Здесь Джакып не досказал свою правильную мысль, а я знаю, что он хотел сказать: ведь нам до сих пор всегда и везде говорили, что артель будет организовываться на добровольных началах, и, кроме того, мы должны всегда помнить, что проводить коллективизацию в киргизских аилах — дело сложное: люди у нас живут разбросанно по лощинам и ущельям.

Калпакбаев перебил Сапарбая:

— По-твоему, значит, пусть народ так и живет разбросанно по ущельям и логам?..

— Нет, не разбросанно…

— Или ты хочешь сказать, что разбросанные аилы не надо коллективизировать?..