Среди гор

«Житель аила Кюнчигыш волости Т. Касеин сын Джайнака собирается продать за калым девушку-сироту Айну богачу Досумбеку из рода Кондей. Досумбеку больше пятидесяти лет, сейчас у него две жены, но, пользуясь тем, что его брат Батырбек один из богатейших и видных людей местности Кокрек, Досумбек решил купить молодую девушку и сделать ее младшей женой. Касеин, получив за племянницу калым в шестьдесят лошадей, кичится тем, что породнился с богатыми и влиятельными людьми. Касеин натравливает своих родичей на другие аилы, он зачинщик распрей и открытых драк…»

Это «решение» Саадат отправил в округ.

Вы думаете, Касеин, узнав об этом, стал сидеть сложа руки? Ничего подобного. Он тотчас собрал аткаминеров своего аила. Человек пятнадцать полукругом расселись в юрте.

— Эй, Джакып, — начал Касеин, — ты ведь тоже комсомолец, сын бедняка. Возьмись-ка за дело. Все джигиты рода Эшима поддержат тебя.

Аткаминеры подзадоривали Джакыпа:

— Вчера мы все дрались, защищали твою честь.

— Какое право имел Саадат исключить тебя из комсомола да еще избить?

— Если советская власть — народная власть, она услышит и нашу жалобу. Давайте и мы напишем о Саадате приговор. Бедняки приложат к нему пальцы.

Аткаминеры заставили Джакыпа написать донос на Саадата:

«Мы, батраки и бедняки аила, разбившего юрты во втором ущелье, принимаем нижеследующий приговор и прикладываем к нему пальцы. Два наших рода издавна жили дружно, не зная раздоров, делили хлеб-соль, пасли скот, вместе проводили праздники. С тех пор как Саадат стал председателем аилсовета, между двумя родами нет мира и согласия. Саадат — внук крупнейшего богача Сансызбая, весь род его издавна сидел на шее бедняков, народ плакал под ударами камчей. Саадат — волк в овечьей шкуре. Он только выдает себя за бедняка. Саадат принуждает нас платить налоги, а своих родичей освобождает от них. Саадат клевещет на тех, кто пытается разоблачить его. Дело доходит до избиения честных людей. Саадат затеял драку между двумя аилами и обманом втянул в нее бедняков. Саадат, сын Зарпека, хочет воскресить старые обычаи, а сам стать ханом. Мы просим арестовать и судить его. Поэтому и прикладываем свои пальцы к приговору».

Хотя «приговор» писали под диктовку Касеина, сам он пальца не приложил. Большинство подписавшихся и приложивших пальцы были бедняки, батраки и молодежь. Касеин решил, что эти подписи будут иметь больший вес. Он даже вызвал с гор чабана Самтыра и заставил его приложить свой палец.

Через неделю в аил приехал начальник окружной милиции Бакас в сопровождении трех милиционеров. Судьба Саадата и Касеина была в руках Бакаса. Кого захочет, того он и накажет. Если Бакас вспомнит, что его двоюродный брат Досумбек сосватал племянницу Касеина, плохо будет Саадату. Так и решил было поступить начальник милиции, не утруждая себя проверкой дела, но в прошении, посланном Саадатом, были такие веские факты, что пройти мимо них он не мог. Бакас задумался, решил посоветоваться с Батырбеком. Осторожный Батырбек долго молчал.

— Бакас, — начал он, — пока ты работаешь в милиции, это заявление о том, что мы платили калым за невесту, вреда нам не принесет. Но надо все предусмотреть. Говорят, где лежит тигр, пожара быть не должно. Дознание веди сам, никого строго не наказывай, только Саадата и его дружков припугни как следует. Авторитет нашего родственника Касеина не должен пострадать. Пусть почувствуют все, что значит породниться с нами. А раздоры между аилами пока прекрати.