Среди горных братьев Мексики

Нагруженные этими мешками, все незаметно выбрались через новый тоннель.

Над головою ярко сверкали звезды, и Южный Крест переливался во всей своей красе… Не чувствовалось ни малейшего дуновения ветерка, и самый слабый звук ясно раздавался в ночном воздухе. Малейший шум, треск ветки под ногами, откатившийся камешек, падение самого легкого предмета — могли бы быть услышаны, если кто-либо подстерегал их. Прекрасно зная это, путники, несмотря на тяжелые ноши и желание как можно скорее выбраться из ущелья, шли очень осторожно. Юношам показалось, что прошли целые часы, прежде чем они достигли желанного изгиба реки.

До Акапулко было еще пятнадцать миль тяжелого пути, но эти пятнадцать миль было все же легче пройти, чем десять миль горных троп, отделявших их от Чилпанчинго. Кроме того, если они достигнут благополучно до Акапулко, им могла бы представиться возможность отправиться на пароходе в какой-нибудь калифорнийский порт. Этого соображения было вполне достаточно, чтобы определить выбор золотоискателей, и они направились в Акапулко.

До рассвета они прошли более третьей части всего пути и настолько измучились, что итти дальше оказалось совершенно невозможным. Пипо, однако, убеждал их продолжать путь.

— Всего только одну милю, — уговаривал он, — так будет гораздо лучше…

Все стали расспрашивать его, почему он так в этом уверен, по Пипо умел порою быть упрямым. Он не пожелал сказать ничего кроме фразы: "Так будет лучше".

— Послушаемся Пипо, — решил Гамильтон. — Он хорошо знает здешнюю страну, и на него можно вполне положиться. Он говорит, что нам следует пройти еще одну милю, и я вполне доверяю ему.

Измученные путники поплелись дальше, и им порою казалось, что ноши их весят целые тонны. Эта последняя миля через джунгли тянулась бесконечно. Наконец они вышли на берег быстрой реки.

— Подождите меня здесь, — сказал Пипо, сбрасывая свой груз, и пустился бежать по берегу реки с такой стремительностью, точно он нисколько не устал. Остальные наблюдали за ним, устало опустившись на ствол упавшего дерева.

Пипо пробыл в отсутствии долгое время, и его путники уже начали беспокоиться, когда Ларри громко вскрикнул. Посредине реки, вниз по течению, возвращался Пипо, и — о радость! — он плыл в лодке настолько просторной, что в ней могли поместиться они все вместе со своим грузом.

— Я вам ничего не сказал, так как не был уверен, что это мне удастся, — сообщил Пипо, выводя на берег. — Но ведь так будет гораздо лучше, не правда ли? Если кто-нибудь догоняет нас, то он все равно не найдет никаких следов.

— Но как ты добыл эту лодку, Пипо?

— При помощи небольшого золотого самородка из моего мешка, который я дач пастуху, владельцу этой лодки.

Все уложили свой багаж в лодку, а затем растянулись во всю длину на дне ее, предоставив управление лодкой неутомимому Пипо. Вскоре джунгли остались позади, и по берегам реки появились стройные кокосовые пальмы. Здесь Пипо подплыл к берегу и, набрав полузрелых кокосовых орехов, расколол их и роздал своим спутникам. Жара была почти невыносимой, так как солнце уже стояло высоко на небе, но сладковатое молоко орехов было холодное, точно его принесли прямо со льда. Невозможно было бы придумать ничего более освежающего и приятного.

Немного дальше лодка поплыла по быстрине, и вскоре затем течение понесло пут-ников мимо кофейных и тростниковых плантаций.

Они поочереди спали весь день — все, кроме неутомимого Пипо, остававшегося у рулевого весла и не позволявшего никому сменить его.

К наступлению ночи Пипо причалил лодку к берегу, разбудил спавших и сказал, указывая на хорошо вымощенную дорогу:

— Две мили до Акапулко.

Прекрасно отдохнув, путники снова надели свои мешки и с легким и радостным сердцем пустились в уже недалекий путь. В девять часов вечера они уже были в Акапулко, нашли себе помещение в гостинице и наслаждались давно забытым ужином. Затем все растянулись на удобных мягких постелях, и Томсон пробормотал уже сонным Голосом:

— Спасибо этому маленькому бездельнику Пипо! Без него мы пропали бы.

XVII. Письмо, полученное через год

Тотчас же по посадке на пароход Роберт написал следующее письмо:

"Дорогая Эльза!

Я был так поражен, вспомнив, что сегодня ровно год, как я уехал из Плейнфильда. Кроме того, я вспомнил, что обещал посылать тебе время от времени весточки о себе.

Я сильно замедлил выполнить это обещание, но это не от меня зависело. Часто вспоминал я о Плейнфильде, но жизнь моя со времени отъезда из него была так полна работой, приключениями и опасностями, что я и не заметил, как пролетело время.