Среди красных вождей том 1

На общем собрании всех живущих в "Метропо­ле", где я опять - таки "на основании партийной дисципли­ны", должен был по распоряжению бюро ячейки пред­седательствовать, происходили тоже разного рода дрязги и взаимные нападки. Нападали главным образом на запуганных и забитых непартийцев, которых, кстати сказать, постепенно усиленно выживали из "Метропо­ля". Конечно, разного рода возлюбленные ("содкомы") и их присные и вообще лица, живущие в «Метрополе» по протекции разных сильных мира сего, были хорошо забронированы и их не смели касаться. Но тем острее и "принципиальнее" были нападки на слабо защищенных или совсем незащищенных. Упомяну о выселении С. Г. Горчакова. Это был старый уже человек, бывший круп­ный чиновник министерства торговли и промышленности (кажется, действительный статский советник), оставшийся на службе и в советские времена, и еще до моего приезда в Москву назначенный Елизаровым note 208управляющим делами комиссариата. Он служил верой и прав­дой новому правительству, в отношении которого был вполне лойялен. Оба его сына были офицерами красной армии, и один из них даже заслужил орден "красного знамени". Впоследствии С. Г. Горчаков был торгпредом в Италии. В " Метрополе " он жил с женой, замужней дочерью и ее ребенком, ютясь в одной небольшой комнате. В один прекрасный день ячейка устремила на него свой взор (его комната понадобилась "партийцу") и ему было предложено немедленно выехать. Он бросился ко мне. Мое предстательство не помогло. Я обратился к Красину, хорошо знавшему Горчакова и очень ценившего его. Но и заступничество Красина не помогло, и Горчаков должен был, в виду жилищного кризиса остаться с семьей хоть на улице. Куда было даваться человеку с волчьим паспортом «беспартийного». А дело происходило зимою. Поэтому я разрешил ему занять одну комнату в помещении комиссариата.

Вот из таких - то дел и состояли, главным об­разом, занятия общих собраний живущих в "Метро­поль"… Но одно собрание врезалось в мою память, так как в этот день произошло событие, вызвавшее в "Метрополь", и среди партии, и в советском правительстве глубокую панику. Это было 25 сентября 1919 г. в самый разгар гражданской войны.

Шло одно из обычных собраний в роскошном белом зале "Метрополя". Кто - то из коммунистов, по назначению ячейки, прочел трафаретный доклад с призывом идти в коммунистическую партию. Шли какие-то нудные и вялые прения: ведь никто не мог, т. е., не смел возражать, а потому в этих "прениях" беспартийная публика ограничивалась тем, что задавала note 209докладчику вопросы. Он скучно и без всякого подъема — ведь он был докладчиком по назначению — играя избитыми митинговыми лозунгами, отвечал и пояснял. Я и весь президиум находились на эстраде (место оркест­ра в прежние времена), помещавшейся у входа в зал из вестибюля.

Вдруг резко распахнулась дверь и в нее театраль­но, как гонец в опере, стремительно вошел какой-то товарищ.. Он был явно взволнован и быстро подошел к эстраде. На нем была белая русская рубаха, и на его спине ярко выделялись пятна крови…

Появление его сразу же вызвало у настороженной, вечно ждущей какого-нибудь несчастья, публики, движение… Смущенный очередной оратор смолк, остано­вившись на полуслов. Не зная еще ничего, но опасаясь паники, в потенциале уже появившейся, я громко предложил оратору продолжать его речь, цыкнул на под­нявшихся, было, и двинувшихся к выходу и пригласил «вестника» подняться на эстраду.

— В чем дело? — шепотом спросил я его.,

— Я сейчас был на собрании в Леонтьевском переулке, — взволнованным шепотом ответил он, — эсеры бросили бомбы… масса убитых и раненых… я сам ранен…

Дав оратору закончить очередное слово, я обра­тился к собравшимся, стараясь их успокоить, и сообщил вкратце о происшествии. Затем я закрыл заседание.

По телефону мы узнали подробности, которые я опускаю в виду того, что в свое время это событие бы­ло подробно описано и освещено прессой.

В "Метрополе" поднялась паника. Пришли еще свидетели происшедшего, которые взволнованно note 210описывали, как произошел взрыв и пр. Все разбились по группам, в которых шло тревожное обсуждение события..

Я поднялся к себе. Было уже поздно, часов около 12-ти ночи. Я стал ужинать. Вдруг зазвенел телефон.

— Товарищ Соломон? — спросил голос Зленченко.

— Я… В чем дело?

— По распоряжение московского комитета всем коммунистам собраться на площадке в вестибюле и вместе "сомкнутым строем" идти в штаб партии… Скорее, товарищ Соломон!… Захватите револьвер…

Весь "Метрополь" был в движении и смятении. Ползли самые ужасные слухи. Передавалось, что Москва уже объята восстанием, во главе которого стоят эсеры, движущееся с толпами восставших рабочих и красноармейцев в центр города, и пр. и пр… Воображение и фантазия разыгрались.. Был даже слух, что в самом Кремле идут схватки, что многие, и в том числе Ленин, уже скрылись….