Среди красных вождей том 1

— Идите же, товарищи, к нам, в наши стойкие note 234ряды и в единении с нами, вашими братьями и сестрами вступите в беспощадную до победного конца борьбу с деморализованными, но все еще сильными остатками капиталистов, этих жадных акул, как вампиры сосущих народную кровь!… Идите, — сопровождая эти сло­ва широким, красивым заученным жестом и порыви­сто сбрасывая с себя эффектным движением свой па­лантин, полной грудью уже кричала она: — Идите, две­ри Всероссийской коммунистической партии широко для вас открыты!..

Вас ждут ваши товарищи, ваши бра­тья, кровью своей ознаменовавшие путь великой борьбы "за лучший мир, за святую свободу!!!"

И она эффектно сошла с трибуны, под гром аплодисментов…

Ораторы следовали один за другим… Речи кончились. Я сделал краткое резюме и пригласил всех, желающих войти в партию, записаться у секретаря собрания, у столика которого образовался хвост. Я сошел с эстрады. Ко мне стали подходить с вопросами "клиенты".

— А правда ли, товарищ, бают, что кто запишется, тем будут выдавать пайки, сахар, крупчатку, бо­тинки?.. — спросила меня одна женщина.

— За что будут выдавать? — притворяясь, что не понимаю ее и желая выяснить себе миросозерцание этой "клиентки", спросил я.

— Ну, как за что, — бойко отрапортовала она, — известно за что, за то, что мы согласились, вошли в ва­шу партию, что теперь вашу руку будем тянуть… Знамо, не зря тоже, это мы понимаем… — тараторила она при поддакивании других.

До позднего вечера шла эта запись.. на крупчатку, сахар… Партия не росла, а патологически пухла…

note 235— Знаете, товарищ Соломон, — с сиявшим лицом сообщил мне секретарь, окончив запись и переда­вая мне списки, — 297 человек записалось…

Кончилась шумиха "ленинской недели". Со всех концов России получались корреспонденции о происходивших на местах собраниях, о глубоком впечатлении, произведенном на массы "этим отеческим" (вспо­минаю слова одной корреспонденции) жестом ЦК партии, о той полной сознательности и вдумчивости, с которыми относились "клиенты"… Словом "штандарт скакал", пустоплясы ликовали!..

Был опубликован общий отчет, из которого мы узнали, что в партию за эту неделю записалось какое то умопомрачительное количество новых членов — не пом­ню числа, но интересующиеся могут узнать из газет той эпохи.

Прошло немного времени, и в партии начались жа­лобы и нарекания на этих новых коммунистов, вошедших в партию через "широко открытые двери"… И вскоре стало очевидным для всех и всякого, что вновь испеченные коммунисты не на высоте… И тогда — если не ошибаюсь, это было в первый раз — была назначе­на "чистка" и "грозная, беспощадная метла партии вымела из нее всех примазавшихся к ней", как вновь с ликованьем пустословили и кричали казенные писатели "свободных" советских газет. И снова скакал штандарт!..

XVII

Советская Россия, как я выше упомянул, была ок­ружена тесным кольцом блокады. Границ нормальных, точно установленных договорами, note 236государственных границ, не было — их заменили линии ощетинив­шихся фронтов. На всех этих линиях шли не то вой­на, не то чисто прифронтовые столкновения. Фронты эти не представляли собою чего-нибудь стойкого и передви­гались в зависимости от хода враждебных действий. Словом, между Россией и внешним миром не было никаких сношений. Не было, конечно, и внешней торговли. Истощенная войной с союзом центральных держав, истощенная гражданской войной и все возраставшей эко­номической разрухой, наша родина переживала не поддающиеся описанию ужасы.

Население дошло в своих лишениях и бедствиях, как мне очевидцу, их, по временам казалось, до предела нечеловеческой скорби, мучений и отчаяния… Промышленность стояла. Земледелие тоже. Бедствовали города, которым кое-как сводившее концы с концами крестьянство, не хотело давать ни за какие деньги хлеба и других продуктов… Свирепствовали реквизиции, этот узаконенный новой властью раз­бойный грабеж. Все голодали, умирали от свирепствовавших в городах и в деревне эпидемий. Не бедствовали только высшие слои захватчиков, эта маленькая ко­мандная группа, в руках которой были и власть и оружие.

Они жили в условиях широкой масленицы, обжи­раясь продуктами, отнимаемыми у населения… Невольно вспоминались слова из старого, чудного революционного похоронного марша, опошленного и изгаженного "революционерами" новой формации, узаконившими его, как официальный похоронный гимн.. Вот эти слова:

"…А деспот пирует в роскошном дворце,

Тревогу вином заливая…"