Среди ночи

Дома его ждало письмо. Когда он вскрывал конверт, то мать замерла в ожидании. Письма к нему еще не приходили ни разу. Лишь на свой День Рождения он каждый раз получал открытку в конверте с поздравлениями от матери и отца, которую они высылали строго за два дня до даты его рождения. Но в длинном белом конверте, на котором аккуратным почерком было написано его имя и его адрес, было письмо.

Прежде чем, не спеша открыть конверт, он взвесил его на ладони.

Он не мог даже себе представить, кто бы ему написал.

Он перевернул конверт, чтобы рассмотреть обратный адрес, но его не было.

Когда он аккуратно с одной стороны вскрыл конверт, то его отец вышел из спальни, зевая и ероша руками смятые во сне волосы.

«Письмо Джону-Полу», — с опаской в голосе объявила ему мать.

Родители наблюдали, как он извлекает из конверта лист бумаги. Почерк был еще аккуратней, чем на конверте, и от листа повеяло еле заметным запахом женских духов. Правый верхний угол листа бумаги был украшен букетом синих цветов, в другом углу был викбургский адрес.

Повернувшись боком к исходящему от окна свету, он начал читать:

«Дорогой Джон Пол.

Может быть, ты меня не помнишь. Меня зовут Нина Ситрон. Я была одной из девушек, нанятых на один день мистером Зарбуром для обслуживания того «Волшебного Представления».

Я пишу, чтобы ты знал, как мне жаль о том, что тогда случилось. Я знаю, что после этого тебе было нелегко. Я прочитала в газете о том, что ты был ранен, и надеюсь, что тебе уже намного лучше. Благослови Господь за то, что я успела выскочить из зала целой и невредимой.

В тот день ты был очень добр к нам и заботлив. Я сильно волновалась и, когда пришел ты, то я поняла, что со своей работой я справлюсь.

Я надеюсь, что ты скоро поправишься и вернешься в школу.

Был ли тот день таким ужасным? Для меня он продолжает оставаться кошмаром. Каждый раз я вижу во сне обрушивающийся балкон и тут же просыпаюсь. Каждый вечер, молясь перед сном, я добавляю молитву о душах этих несчастных детей.

Снова благодарю тебя за всю твою доброту ко мне.

С уважением.

Нина Ситрон.»

Он дал письмо в руки матери, отвернулся к окну и выглянул на улицу. Ему не хотелось видеть лицо матери, потому что на самом деле он не знал, кто из тех двух девушек был Ниной Ситрон. В тот день он сам чувствовал, что сильно волнуется, он старался помочь всем и каждому, отвечал на все вопросы сразу и объяснял, как и куда пройти, пытаясь выглядеть спокойным и уверенным в себе во всей той суматохе. Он обратил внимание на светловолосую девушку, которая выглядела уж слишком спокойно и хладнокровно в отличие от другой, которая не находила себе места и все время размахивала руками.

— Хорошее письмо, — сказал отец, прочитав его через плечо матери. — Мы гордимся тобой, Джон Пол…

— Ты обязан ей ответить, — сказала мать. — Demain, — а затем по-английски: — Завтра.

Возможно, это письмо было хорошим предзнаменованием. Он об этом подумал, уже ложась спать.

«Надо подсчитать все хорошее, произошедшее с ним в последнее время», — подумал он, стоя на коленях перед молитвой. — «У меня не болит голова уже три дня. В понедельник я возвращаюсь в школу. Мое имя не запятнано, даже, несмотря на обвиняющие меня заголовки газет. И она написала мне письмо».

У него еще никогда не было девушки, и он никого еще не приглашал на свидание. Он наблюдал за ними издалека, но близко к ним не подходил.