Среди осколков

Несколько минут братья молча смотрели друг на друга.

– Ну здравствуй, ненаглядный братец, – прошипел Гиацинт.

Рутил не верил своим глазам. От Гиацинта практически ничего не осталось. Жадеиде удалось продержаться гораздо дольше, прежде чем книги подчинили ее себе.

Предчувствуя близкий крах своего проводника, черные книги спешили высосать из него все силы, опасаясь, что будут еще слишком слабы, когда Гиацинт падет, и не смогут подчинить себе нового проводника.

А новым проводником, по их плану, должна была стать… Луна. Это Гиацинт думал, что просто принесет девушку в жертву и накормит книги ее силой. Сами книги собирались объединить свою черную магию с ее способностями и навсегда захватить Драгомир. С такой мощью никто не посмел бы спорить. Луна была сильна, находясь на стороне добра, но, перейдя на сторону зла, стала бы еще сильнее. Книги чуяли это.

Но это все потом. Сейчас надо было решать более насущные проблемы. Видя, что Гиацинт уже на пределе сил, Черный Обсидиан оценивающе посмотрел на Рутила. Мощная фигура, несгибаемая воля и сильная магия. Паук хищно улыбнулся. Пожалуй, этого хватит на пару месяцев. И книги, сняв всякую защиту с Гиацинта, начали свою черную работу.

Рутил, не подозревая о беде, которая нависла над ним, выхватил меч.

– Ты мне не брат! Ты предатель и убийца! – он кинулся в атаку, тесня самозванца к краю тучи.

Тот не ожидал от брата-кузнеца, который больше ковал мечи, чем бился на них, такой прыти и едва успел выхватить оружие. Рутил наступал. Гиацинт же как будто разучился владеть оружием. Эссантия забрала все его таланты. И вот Рутил занес меч для решающего удара, но вокруг все неожиданно потемнело и стихло.

Со стороны Манибиона надвигалось нечто, заставившее сжаться и защитников Драгомира, и предателей. На секунду все замерли, глядя на горизонт, который словно раскололся надвое. Воцарилась тишина…

14

А чуть раньше на опушке молодого леса происходило вот что.

Фиччик, освободившись от заклятия, превратился в Лунфича, гордо расправил огромные крылья и на секунду залюбовался ими.

– Потом насмотришься! А сейчас лети как никогда в жизни! – прошептала Луна.

– Да знаю я, знаю, – проворчал хранитель. – Аметрин, с завтрашнего дня сядь на диету, ты становишься неподъемным. Все эти плюшки не доведут до добра. Не успеешь оглянуться – и здравствуй, пузо! Бери пример с меня!

Пока Аметрин силился придумать достойный ответ, Лунфич уже набрал высоту и развил такую скорость, что стало не до разговоров. Тут бы удержаться и не слететь вниз. Луна улыбнулась и утешающе ткнула друга кулаком в бок.

Подлетев к Манибиону, они услышали звуки боя. У входа в подземелье шла схватка. Отряд молодых воинов, выехавший на лошадях сразу после избавления от осколков, уже добрался до главного дворца и сражался с дворцовой стражей.

Аметрин, едва дождавшись, когда Лунфич приземлится, легко спрыгнул со спины хранителя и, на бегу выхватив меч, ринулся на помощь. Луне оставалось только ждать, пока все закончится. Лунфич, запыхавшийся после быстрого полета, тяжело дышал, высунув огромный язык, как большая крылатая собака. Чтобы немного охладиться, а заодно утолить жажду, он сунул голову в фонтан.

Луна с улыбкой наблюдала, как хранитель фыркает от удовольствия. И вдруг чья-то костлявая рука зажала ей рот. Девушка не успела даже вскрикнуть. Ей завели руки за спину и потащили во дворец. Луна брыкалась и мотала головой, пытаясь освободиться, но, несмотря на худобу, похититель был сильнее нее.

– Попалась, наконец-то! Теперь вы все попляшете, – торжествующе прошипел он, и в лицо девушке ударил гнилой запах давно не чищенных зубов. Луну чуть не стошнило.

Она лихорадочно перебирала в голове приемы рукопашного боя, которым обучал ее Аметрин. И наконец вспомнила один его совет. Если противник захватил тебя так, что ты не можешь пошевелиться, нужно полностью расслабиться и обмякнуть в его руках. Тогда тело становится намного тяжелее, и нападающему приходится принять на себя весь вес жертвы, продолжая при этом удерживать захват.

Луна попыталась одолеть панику, сжимавшую горло, и расслабиться. Но тут похититель сдавленно пискнул, и девушка почувствовала, что свободна. Она отпрыгнула в сторону и встала в боевую стойку.

Однако в этом уже не было необходимости. В пасти Лунфича, который держал захватчика за пояс брюк, сложившись пополам, болтался Карнеол. На морде хранителя было написано такое отвращение, что Луна чуть не рассмеялась.

– Фу, Лунфич! Выплюнь! Отравишься! – крикнула она.

Луна вспомнила, как два года назад Фиччик вцепился в палец Карнеола. С тех пор хранитель «немного» подрос, а яду в Карнеоле явно прибавилось.

Лунфич, не меняя выражения крайней брезгливости, расцепил зубы. Карнеол мешком упал на мостовую и тут же заскулил:

– Госпожа Луна, простите! Это все он, Гиацинт… то есть господин правитель Гиацинт – это он меня заставил!

– Как ты посмел напасть со спины? – взревел Лунфич.

От его мощного баса Карнеол вжался в брусчатку и залепетал: