Среди тибетцев

Гья и Дарча¹³², первую деревушку округа Лахул, разделяют три огромных перевала: Таглунг (18 150 футов), Лахаланг (17 500 футов), и Баралача (16 000футов), главную трудность при подъеме на них представляет чрезвычайно разреженный воздух. Горы этого региона имеют высоту от 20 000до 23 000футов, они редко бывают отвесными или живописными, за исключением, пожалуй, двух громадных красных остроконечных скал, охраняющих перевал Лахаланг, однако это не самостоятельные образования, а чудовищные, иссушенные солнцем выступы разрушенных гор. Между перевалами на высоте от 14 000до 15 000футов раскинулись замечательные плато, где с удовольствием устраивают привалы караваны. Здесь мало постоянных рек или ручьев, вода в озерах соленая, кое-где на плато и у родников встречается скудная растительность, главным образом душистые травы, однако в целом Рупчу ― это засушливая гравийная пустыня, которую населяют не более пятисот кочевников. За десять дней пути по верховым тропам, на создание которых было затрачено немало труда, единственными свидетельствами присутствия человека были едва заметные следы, оставленные караванами, и грубые каменные валы, за которыми путешественники могут укрыться от ветра. Стада грациозных и прекрасных киангов¹³³, которых одни натуралисты относят к диким лошадям, а другие ― к диким ослам, совершенно спокойно пасутся на расстоянии выстрела от тропы. Прежде я считала Ладакх ветреным, но настоящая родина ветров ― Рупчу, поэтому передвигаться следует только в самое тихое время. К счастью, ветер поднимается как по расписанию: ровно с девяти часов утра до половины третьего дня дует южный или юго-восточный ветер, а с девяти часов вечера до пяти утра ― северный или северо-восточный. Полная тишина ― большая редкость. Сильно разреженный воздух, несущийся с огромной скоростью, лишает путешественника возможности дышать, мгновенно обветривает кожу на лице и руках, а также парализует вьючных животных. Ни человек, ни зверь не в силах противостоять этой стихии. Лошади обращаются в бегство и сбиваются в кучу, а люди строят стену из багажа и укрываются с подветренной стороны. Не менее страшен испепеляющий жар солнечных лучей. На перевале Лахаланг, на высоте более 15 000метров, температура достигала 152 градусов по Фаренгейту, что всего на 35 градусов ниже точки кипения воды в том же регионе, которая составляет 187 градусов по Фаренгейту. Впрочем, температура ставит рекорды не только днем, ночью она круглый год опускается ниже точки замерзания, даже в августе разница температур за двенадцать часов нередко превышает 120 градусов по Фаренгейту! Как бы то ни было, кочевникам Рупчу столь экстремальный климат по душе, они считают, что Лех следует посещать только зимой, а долины Кулу и Кашмир, по их мнению, и вовсе малярийные болота!

Первая деревня в долине Кулу

Мы преодолели перевал Тогланг высотой 18 150 футов, испытывая при этом куда меньше дискомфорта от горной болезни, чем на перевалах Дигар или Кхарзонг. Гьялпо вез меня всю дорогу, хотя и останавливался каждые несколько ярдов, чтобы перевести дух. Затем последовал долгий и унылый переход к лагерю в местечке Цала, где чангпа проводят четыре летних месяца. Наши проводники и вьючные животные заблудились и догнали нас только на следующий день, в результате чего моим слугам пришлось спать прямо на снегу без укрытия. Новости в пустынных местах распространяются как лесной пожар. Однажды вечером, двигаясь вдоль ручья вверх по длинной и однообразной долине, я заметила несколько движущихся точек на гребне холма, а затем вниз хлынула волна скачущих всадников. Буквально за секунду до того, как снести нас с Гьялпо, их кони встали на дыбы, а всадники в одно мгновение оказались на земле, коснулись ее лбом, подарили мне блюдо с абрикосами, а в следующую секунду уже вскочили в седла, помчались вверх по долине и вскоре скрылись из виду. Еще через полчаса на нас накатила вторая волна всадников, вождь спешился, упал ниц, поцеловал мне руку, вскочил в седло и галопом повел за собой соплеменников, они скакали вокруг нас, все больше сужая кольцо, пока не образовали нечто наподобие эскорта. Затем перед нами предстала следующая картина: высокогорное плато со скудной растительностью, сорок стоящих в ряд невзрачных черных шатров, сияющая на солнце бурная река, пустынные холмы, тянущиеся к лагерю длинные вереницы белых овец, несущиеся вниз по склонам холмов яки, бегущие нам навстречу мужчины, фигуры женщин и детей, отчетливо виднеющиеся вдали на фоне золотого заката. Вечер был прохладным и влажным.