Среди тысячи лиц

– Это тот самый Этан Уайт из мальчиковой группы на радио?

– Да, из той самой «мальчиковой группы», – Джеймс обозначил пальцами кавычки, – которая получила платиновый диск в прошлом году.

Я вспомнила, как мы с Трэйси смеялись над их клипом на песню All the Way[33]. Мы тогда решили, что мужчинам точно не стоит одеваться во все белое. Белая футболка – это одно, а футболка, брюки, ботинки и шляпа? Честно говоря, это было плохо.

– С нами Этан выпустит сольный альбом, – продолжал Джеймс. – Это будет бомба.

Кэйд заерзал и сделал глоток саке, словно при одной только мысли об этом у него началась крапивница.

– Возможно, это будет коммерческий успех, – не выдержал он. – Но, Джеймс, мы же оба с тобой знаем, что этот парень – музыкальный банкрот.

– Для «Стихия Рекордс» контракт с Этаном Уайтом – отличная сделка, – ответил Джеймс и с силой выдохнул.

Кэйд снова налил саке в свою чашечку.

– Я же говорил тебе, что хотел бы еще подумать над этим. – Он явно нервничал. Я никогда не видела его в таком состоянии и насторожилась.

Джеймс взмахнул руками:

– О чем тут думать? У нас будет платиновый исполнитель, получивший «Грэмми», который хочет записывать с нами музыку.

– Но это не наша музыка, Джеймс, и тебе это известно. – Голос Кэйда зазвучал громче.

Его партнер бросил сочувственный взгляд в мою сторону:

– Что ж, теперь ты сама видишь, как проходят дни в «Стихия Рекордс».

Кэйд встал.

– Я не хочу говорить об этом здесь, дружище, – сказал он. – Давай ненадолго выйдем.

Джеймс поднял брови:

– Как скажешь, парень.

Он с улыбкой повернулся к нам:

– Дамы, извините нас.

Мы с Алексис в неловком молчании смотрели вслед мужчинам. Они вышли на тротуар. Алексис не выглядела слишком расстроенной, и я задумалась о том, не слишком ли часто она становилась свидетельницей подобных сцен за прошедшие годы. Через окно нам было видно, как Джеймс и Кэйд обсуждают свои проблемы, оживленно жестикулируя.

– Иногда они сцепляются, словно братья, – со знанием дела заметила Алексис. Она наклонилась ко мне, как будто собиралась открыть секрет. – Но они любят друг друга. Им всегда удается договориться. – Она махнула рукой официанту и заказала нам еще выпить. – Выпей еще, – со смехом предложила она, – это за счет фирмы.

Джеймс и Кэйд вернулись через десять минут, и было заметно, что они пришли к согласию. Мы доели суши, поболтали на безобидные темы под еще одну бутылку саке, а потом направились к выходу.

– Было приятно познакомиться с тобой, Кайли, – сказала Алексис, пожимая мне руку. Язык у нее немного заплетался, и я догадалась, что саке так же ударило ей в голову, как и мне. Мои щеки горели. Алексис повернулась к Кэйду и поцеловала его в щеку. Если это не понравилось Джеймсу, то вида он не подал.

– Когда ты появишься в офисе в понедельник? – спросила она у Кэйда, когда Джеймс взял ее за руку.

Он посмотрел на меня.

– Надеюсь, не раньше полудня.

– О’кей. – В голосе Алексис явственно слышалась досада. – Я приготовила тебе контракты на подпись.

Кэйд кивнул и помахал им на прощание рукой. Мы вышли на улицу и сели в такси. Когда машина отъезжала, я посмотрела в окно. Фигуры Джеймса и Алексис расплывались в темноте снежного вечера.

Когда мы вернулись в квартиру Кэйда, он выглядел измученным, его мысли были заняты чем-то другим. Он открыл холодильник и бездумно посмотрел в него. Снег пошел сильнее. Несмотря на неловкость, возникшую за ужином, мне понравился этот вечер, потому что я была с Кэйдом. Я включила гирлянду, которой мы украсили маленькую рождественскую елочку Чарли Брауна[34]. Мы выбрали ее на рынке на площади Королевы Анны в прошлые выходные.

– Ты в порядке? – спросила я, обнимая Кэйда за талию. – Ты как будто немного напряжен.

– Прости. Джеймс умеет вывести меня из себя. Ему это всегда удавалось.

– Я понимаю, почему это у него получается, – сказала я. – То есть он милый и все такое, но есть в нем какая-то… неистовость, что ли.

– Точно, – согласился Кэйд. – Когда мы только начинали, возбуждение от первых успехов помогало не обращать на это внимание. Но теперь? – Он покачал головой. – Джеймс как будто превратился в твердолобого эгоманьяка.

– Жаль.

Кэйд вздохнул:

– А что ты думаешь об Алексис?

Я посмотрела на него:

– Думаю, она милая.

Он кивнул.

– Она замечательная. Одна из наших первых практиканток. Я нанял ее, когда она только закончила колледж. Я спросил ее тогда, какие записи она взяла бы с собой на необитаемый остров, и она ответила без колебаний: Nirvana, U2[35], Beach Boys[36].

– Ого, – оценила я. Меня удивило то, что Кэйд помнил ее интервью в таких подробностях.

Он помолчал, потом понимающе посмотрел на меня.

– Вот ты опять, – улыбнулся он.

– Что опять?

– У тебя трепещут ресницы, когда ты расстроена или тебе что-то неприятно.

– Правда?

– Правда.

Я нервно улыбнулась:

– Мне никто никогда об этом не говорил.

– Это так мило, – сказал Кэйд.

Я притянула его к себе:

– А меня бы ты взял на работу?

– Сразу же.

Я улыбнулась, но взгляд Кэйда устремился куда-то вдаль.

– О чем ты думаешь? – спросила я.

Он вздохнул и опустился на диван.

– О том, что бизнес стал совсем другим.

– Это тебя мучает?