Среди тысячи лиц

– Мне тоже, – улыбнулась я ему, подышала на руки, пытаясь согреть их, и снова повернулась к Кэйду. – Может быть, вернемся? Уже совсем поздно.

Кэйд одним глотком допил то, что оставалось в его стакане, Айвен отпил из бутылки в коричневом крафтовом пакете.

– Я не могу больше выносить это, – сказал Кэйд. – Всех этих людей, компанию, которую мы создали. Я все это ненавижу.

– Но «Стихия Рекордс» – твоя мечта, – возразила я.

– Я любил компанию такой, какой она была вначале. Но это? – Он указал на свою квартиру. – Ты видела этих людей? Богатые парни с нанюхавшимися кокаина подружками. – Он покачал головой. – Это не та «Стихия Рекордс», которую я знал и любил.

– Тогда измени ее, – предложила я.

– Боюсь, эту битву мне уже не выиграть, – ответил он.

– Тогда ты не тот Кэйд, которого я знаю. Ты же никогда не принимаешь «нет» в качестве ответа. Ты всегда сражаешься за то, во что веришь. Ты не сдаешься. Только не ты. Поэтому не сдавайся сейчас.

Уголки его губ дрогнули в слабой улыбке. Я коснулась его руки.

– А теперь идем. Давай вернемся домой. Забудем обо всех и поднимем наш новогодний тост.

Кэйд, пошатываясь, поднялся на ноги:

– Думаю, на этом я пожелаю тебе спокойной ночи, Айвен.

Бездомный что-то пробурчал в ответ и хмыкнул.

– Ты не заберешь у него свою куртку? – шепотом спросила я.

– Не-а, – ответил Кэйд. – Ему она нужнее, чем мне.

Мои слова, должно быть, подействовали на Кэйда. Когда мы вернулись на вечеринку, он мгновенно влился в компанию, начав разговор с музыкантами у дверей. Я сжала его руку, а потом через толпу гостей отправилась на поиски Трэйси. Мне нравилось то, как Кэйд умеет общаться с людьми. Мне нравилось и то, что, хотя всем всегда хочется поговорить с ним, он всегда возвращался ко мне. Я видела, как зажигались лица гостей, когда Кэйд приветствовал их, говорил что-то хорошее об их последней песне, благодарил за визит. Когда наши глаза встретились, мне понравилось, что у меня в животе снова запорхали бабочки.

Трэйси нервно посмотрела на свои часики. Когда до полуночи оставалось полчаса, в ее глазах засверкали слезы.

– Марк не придет. Я знаю.

– Вполне вероятно, его просто не отпустили из больницы, – предположила я. – Или…

Трэйси покачала головой, потом отпила большой глоток коктейля.

– Если бы Марк хотел прийти, то он сейчас был бы здесь.

Я и ответить не успела, как услышала звуки потасовки возле двери, потом кто-то закричал.

Мы с Трэйси обернулись и увидели стоявших кружком мужчин, одетых так, словно они только что сошли со сцены шоу в стиле панк-рок. В центре этого круга Кэйд медленно поднимался с пола. Я сразу же бросилась к нему.

– Что случилось? – воскликнула я.

Он поднес руку к губам:

– Ничего серьзного. Они уже ушли.

– Кэйд, кто они такие?

– Парни из группы. Неважно. Им больше здесь не рады.

– У тебя кровь, Кэйд!

Трэйси убежала на кухню и вернулась с бумажным полотенцем и льдом.

– Приложи это к лицу.

Я помогла Кэйду удержаться на ногах.

– Я волнуюсь за тебя, – шепнула я ему.

– Это все ерунда, – отмахнулся он. – Не стоит позволять этому недоразумению испортить нам канун Нового года.

– Ладно, – неохотно согласилась я. Распахнулась дверь, появился Марк, и Трэйси побежала к нему.

– Привет, – поздоровалась я с Марком минутой позже. Он выглядел рассеянным, или уставшим, или сонным, или все вместе.

– Сумасшедший вечер в больнице, простите за опоздание, – объяснил он и повернулся к Кэйду. – Привет, приятель, рад тебя видеть.

Кэйд рассеянно кивнул, потом поймал чей-то взгляд и помахал рукой. Трэйси вернулась от бара со спиртным и предложила стакан Марку. Но он отказался:

– Пожалуй, сегодня вечером я пить не буду. Мне еще надо будет вернуться в больницу. Мне просто… э… хотелось зайти и пожелать вам счастливого Нового года.

Трэйси поставила его стакан на столик у дивана. Она как будто растеряла весь свой задор, как и Алексис, стоявшая рядом с Джеймсом в нескольких футах от нас.

Кэйд взял два бокала с шампанским, один передал мне. Он выглядел измученным, психически и физически. В его взгляде появилась странная пустота, которую я не узнавала. Конечно, Кэйд слишком много выпил, и, когда он покачнулся, пристраиваясь поближе ко мне, я почувствовала комок в горле. Он стоял рядом со мной, но при этом казалось, что он вообще не здесь.

Десять, девять, восемь. Я посмотрела на Кэйда. Семь, шесть, пять. У меня заболело сердце. Четыре, три, два. Вот так один год закончился, и начался следующий.

Глава 21

12 декабря 2008 года

За окном моей кухни свет струился сквозь ветки вишневого дерева, отбрасывавшего изломанную тень на тротуар, темную и зловещую. Я не могла прийти в себя от двойственности жизни, от того, что мир может быть одновременно прекрасным и жестоким.