Среди тысячи слов

– Ты забыла? У меня есть определенная фотография, которая точно встряхнет твою память, поможет тебе вспомнить, насколько ты хотела меня…

Я пыталась оставаться спокойной, держаться подальше от его тела.

– Я знала, что на меня нападут из-за этого фото. Люди могут не поверить мне, потому что я столько времени молчала, но я расскажу о тебе. Мне тошно от тебя. Смотреть на тебя сейчас мне физически неприятно.

Ксавьер сжал зубы.

– Предлагаю тебе престать так говорить обо мне. Предлагаю тебе забыть свою отвратительную историю.

– Или что?

– Я уничтожу тебя и твою семью.

– Моя семья уже уничтожена. Ты больше ничем не можешь мне навредить. Я стояла на краю пропасти дважды из-за того, что ты сделал со мной.

– О черт. Я ничего с тобой не сделал. Ты просто поменяла мнение. Жалеешь, что трахалась со мной, поэтому теперь готовишь эту историю об изнасиловании. Я собираюсь заняться политикой. Стать сенатором. Если думаешь, что я позволю тебе очернить мое прошлое своими жалкими фантазиями о мести, ты…

– В прошлом ты преступник-насильник, – выплюнула я. – И мне надоело заживо погибать под твоим «X». Все кончено.

Я попыталась вырвать руку из его хватки, но он так прижал мое запястье к груди, что я думала, оно сейчас сломается.

– Ну, давай, – прошипел Ксавьер. – Посмотрим, поверят ли они тебе. Не поверят. А я в это время скажу папе купить чертов театр. А когда он это сделает, я снесу его до основаниия, и не останется ничего, кроме груды обломков.

На мгновение сердце остановилось, а потом снова прыгнуло.

– Что? Нет…

Ксавьер широко улыбнулся и вздохнул с облегчением.

– Не подумала об этом, да? Я снесу твой драгоценный театр и превращу его в пыль. А если твое маленькое Историческое общество Хармони попробует меня остановить, я все равно куплю его. Я выкуплю весь район и позволю ему гнить. Навсегда закрою театр.

– Ты не можешь, – сказала я. – Это часть истории города…

– К чертям твою историю. Вот что бывает, если угрожаешь мне. Мы поняли друг друга? – он схватил меня за подбородок. – Спаси свой театр, Уиллоу. Спаси его и держи свою маленькую историю при себе, потому что все равно никто тебе не поверит.

Он отпустил мой подбородок, и его пальцы стали нежными, ласкающими.

– И ты об этом знаешь.

Я не могла ни шевельнуться, ни заговорить. Ледяная тяжесть вернулась, и в этот раз была готова раздавить меня.

– Хорошая девочка, – веселость Ксавьера вернулась вместе с лучезарной улыбкой. – Давай вернемся и устроим милое представление перед нашими родителями.

Он повел меня прочь с танцпола. Я едва стояла на ногах.

– Кстати, ты сегодня очень красива, – он наклонился ко мне, касаясь губами моей щеки. – Могу я принести тебе что-нибудь выпить?

Глава сорок первая Айзек

Мы с Брэндой и Мартином подъехали к отелю «Ренессанс», и Мартин припарковал свой старый «Лексус» на свободном месте в заднем ряду. Мы отстали от остальных всего минут на пятнадцать, но казалось, словно половина Хармони уже собралась тут.

Марти выключил двигатель, но я не шевельнулся.

– Может, это и плохая идея, – заметил я. – У нее вечеринка. Она хорошо проводит время. А потом появлюсь я и…

– И сделаешь все только лучше, – закончил за меня Марти.

– Откуда ты знаешь? – спросил я. – У нее есть право ненавидеть меня.

– Но она не ненавидит.

– Она скучает по тебе, – сказала Брэнда, повернувшись на переднем сиденье и улыбаясь мне.

Я пожевал губу. Это хуже, чем прослушивание. Это и было прослушивание. Самое важное прослушивание в моей жизни, и если я облажаюсь…

– Так что мне делать?

– Просто заходи, – тихо сказал Марти.

– Просто заходить перед ее родителями, богом и всеми остальными?

– Да. И пригласи ее на танец.

Я сглотнул внезапный ком боли в горле. До этого момента мысль о том, чтобы снова прикоснуться к Уиллоу, обнять ее, поцеловать или просто увидеть ее вблизи казалась сном, который всегда исчезал, когда я просыпался. Я смог запереть некую часть меня, чтобы жить без нее. Но теперь она была здесь…

– Не могу, – сказал я. – Слишком много времени прошло. Не хочу, чтобы ей казалось, что я давлю на нее.

– Возможно, хватит и просто посмотреть на нее, стоя на другом конце переполненной людьми комнаты, – сказала Брэнда. – Заходи, пусть она увидит тебя, и там уже будет понятно.

– Ага, ладно, – я кивнул. – Звучит неплохо.

Я открыл дверь машины. Время разговоров закончилось. Пришло время притащить туда свою задницу и найти мою девчонку.

Я перестал нервничать, как только дошел до зала и увидел Уиллоу. Она сидела с другими людьми – родителями, еще одной парой постарше, Энджи МакКензи и женщиной, которая, судя по всему, была ее мамой. Уиллоу сидела тихо, пока они все болтали, и казалась бледной и напряженной. Она едва шевелилась.

«Что-то не так».

Я ощутил сильное желание кинуться к ней, но сердце гремело в груди, а нервы шалили. Мне нужно было успокоиться, вдохнуть и сделать это.

– Ее окружили, – сказал я Марти. – Я пойду в туалет, ополосну лицо холодной водой.

«Или засуну голову в чертову раковину».