Среди тысячи слов

– Кладбище, – сказала Уиллоу, и ее остекленевшие глаза просветлели. – Отведи меня на кладбище. Оно, правда, старое? Ему сотни лет? Я хочу туда. Пожалуйста, – ее голос стал тверже. – Этой мой выбор. Я напьюсь с тобой или без.

Черт. Помогать ей напиваться казалось и правильным, и в то же время неправильным решением. Но, если она собиралась это сделать, лучше я буду рядом.

– Ладно, пойдем.

Он взяла меня под руку, словно мы собирались прогуляться по бульвару. Я вытащил телефон и написал Марти:

Уиллоу плохо себя чувствует. Я везу ее домой. Не вернусь.

Его ответ пришел незамедлительно.

Позаботься о ней.

Я довел Уиллоу до своего Dodge и помог залезть, а потом уселся за руль. Она уже пыталась вытащить бутылку.

– Нужно подождать, пока мы не доберемся туда, – сказал я ей. – Никаких открытых ящиков. Постарайся, чтобы меня не арестовали, пожалуйста.

Тогда я проведу ночь в вытрезвителе, как и мой старик. Разве он бы не гордился мной?

– Я не хочу, чтобы тебя арестовали, – сказала она с пьяной торжественностью. – Это было бы правда дерьмово.

Несмотря ни на что, я издал смешок. Уиллоу откинула голову на сиденье, закрыла глаза, улыбнулась и стала напевать себе что-то под нос. Ее волосы были распущены и падали светлыми длинными волнами почти до талии. На ней была черная обтягивающая кофта с длинными рукавами. Она подчеркивала подъем груди и элегантный изгиб шеи.

Я никогда не видел такой изысканной девушки, пусть даже и пьяной в стельку. Но она была пьяна, что повлияло на мой интерес к ней. Отодвинуло любое физическое желание на задний план. Моей задачей было позаботиться о ней, все.

И постараться, чтобы ее на меня не вырвало.

– Сколько ты выпила? – спросил я. – Что, скотч?

– М-м-м, – ее голова перекатилась на сторону, и она посмотрела на меня. – Отец, сам того не зная, искренне… то есть щедро позволил насладиться его запасами.

– Как ты добралась до центра?

Она фыркнула.

– Есть такие штуки – такси. Даже в маленьком Хармони, знаешь ли. Ты столько всего здесь не замечаешь.

– Я прожил здесь всю свою жизнь, – сказал я. – Я все видел.

– Глазами, да. Но здесь есть намного больше…

Она наклонилась порыться в заднем кармане джинсов и достала пачку налички.

– Мама искренне… щедро дала нам деньги на маленькую экскурсию. Вот. – Она вытащила три двадцатидолларовые купюры и засунула в карман моей толстовки. – Деньги на бензин, подарок миссис Холлоуэй. Чтобы ты мог возить ее дочь и показывать разные виды.

– Мне не нужны твои деньги, – я попытался отдать их ей, но она оттолкнула мою руку, поэтому я оставил их на сиденье между нами.

Я выехал на улицу перед кладбищем. Здесь не было парковки, только низкий кирпичный морг, закрытый уже не одно десятилетие, возвышался перед могилами.

Уиллоу открыла дверь до того, как я припарковал машину, и я побежал помочь ей вылезти с другой стороны. Когда я придержал ее рукой, она посмотрела на меня.

– Ты и правда… такой красивый, – она пьяно растягивала слова, и ее тон изменился с глупого на серьезный. Мысли становились глубже. – Красивый, – повторила она – но не в женственном смысле. Нет. По-мужски. Красив, как мужчина может быть красив. Это?.. – она провела пальцами по щетине на моей челюсти, а потом по бровям. – И здесь… – ее пальцы нежно пробежали по моим скулам, не задевая все еще заживающий порез.

Я закрыл глаза при ее прикосновении. По мне пробежал разряд, словно я сам выпил скотч.

«Не делай этого со мной».

– И здесь, – прошептала Уиллоу, кончиком пальца проводя по моим губам, – И твои глаза, Айзек.

Я открыл глаза и увидел ее, стоящую так близко, такую красивую…

– Знаешь, о чем я подумала, впервые увидев тебя? Что твои глаза похожи на штормовое зимнее море рядом с Нантакетом. Холодные и мучимые ветром, но глубокие. Но они больше не холодные…

Уиллоу откинула голову назад, словно собираясь поцеловать меня. И если бы она не была пьяна, это было бы лучшее мгновение моей жизни.

Я отвернулся, удерживая ее за плечи.

– Нет, Уиллоу. Мы не можем.

– Мы не можем, – повторила она. Лицо потемнело. – Нет слов правдивее, да? Я хочу пиво.

– Только одну бутылку.

– Ты не станешь говорить мне, что делать, – огрызнулась она. – Не забыл?

Я наклонился, чтобы достать два «Хайникена» из пакета.

– Нет, но ты можешь отравиться алкоголем. А я не дам этому произойти.

Она надулась, но больше не протестовала.

Я указал на маленькое кирпичное здание.

– Давай зайдем за морг, пока нас кто-нибудь не увидел.

Мы направились по узкой гравийной тропинке вокруг морга, где горел всего один желтый огонек. Скорее всего, для того, чтобы отгонять нарушителей. В бесконечной какофонии в кронах деревьев, окружавших кладбище, стрекотали цикады. Деревья были здесь единственной границей. Никаких ворот и заборов, никакого официального входа или выхода. Просто неровная полоска земли. Согласно небольшой табличке на стене морга, некоторые могилы были 1830-го.

– Идеально, – сказала Уиллоу, когда я открыл две бутылки пива ключом и передал одну ей. Она сделала длинный глоток, словно пиво было необходимым ей снадобьем.