Среди убийц. 27 лет на страже порядка в тюрьмах с самой дурной славой

Один мусульманский экстремист создал мне особенно много проблем. С первого дня я сомневалась, что он должен содержаться в тюрьме категории Б, и очень скоро он доказал, что эти опасения были не напрасны.

Полиция некоторое время наблюдала за ним по подозрению в террористической активности. В ходе обыска у него обнаружили кучу сомнительной литературы, и его сразу арестовали. Сначала мы поместили его в главный корпус под пристальное наблюдение, и скоро нам стало очевидно, что он был отъявленным экстремистом.

Он отказался от привилегии иметь в камере телевизор, поскольку тот был «для неверных».

Не хотел носить тюремную униформу, так как он был против всего официального. Ему не нужна была кровать в камере, только коврик для молитв. Он был категорически не согласен с учениями нашего имама и называл их слишком мягкими. Тюремная мечеть находилась в многоконфессиональном центре, небольшом прямоугольном здании рядом со старой часовней. Точка кипения была достигнута через несколько недель, когда тот заключенный окончательно потерял связь с реальностью. Он встал в помещении для молитв и во весь голос закричал: «Аллах акбар!» («Аллах велик!»), и продолжал кричать, даже когда надзиратели схватили его и стали уводить.

Последним красным флагом стали сообщения о том, что он пытался радикализовать мусульман и других заключенных из своего корпуса. Его техника заключалась в том, чтобы заставить остальных разговаривать с ним, угрожая нападением или убийством в случае отказа: «Только став мусульманином, ты получишь защиту братства». Интенсивность его экстремистского поведения нарастала с каждым днем. В его случае не было кнопки паузы: он придерживался подхода «все или ничего». Честно говоря, это относится ко всем террористам.

Я сообщила руководству, что у меня есть серьезные опасения по поводу того заключенного и что его нужно как можно скорее перевести в тюрьму максимально строгого режима. В тюрьмах с таким режимом содержатся преступники, которые в случае побега будут представлять максимальную угрозу обществу, полиции и национальной безопасности. Распорядилась о его переводе в ШИЗО, пока мы ждали окончательного решения руководства. Я могла попросить о переводе, но не имела полномочий для его осуществления.

Ему это нисколько не понравилось. Более того, ему претил тот факт, что это решение приняла женщина. Мягко говоря, у него были проблемы с противоположным полом. Частью его экстремистских взглядов была убежденность в том, что женщины – это слабый и неполноценный пол, который нужно контролировать. Женщины обязаны были подчиняться мужчинам. На протяжении всего пребывания у нас он отказывался разговаривать с персоналом женского пола. Наверное, страшно разозлился, когда я пришла к нему в камеру, чтобы увести в ШИЗО.

Дежурный пошел со мной и отпер дверь. Заключенный поднялся с коврика для молитв. Лицо было наполовину скрыто за длинной спутанной бородой. Темные глаза сощурились при виде меня.

– А она что здесь делает? – сразу спросил он. – Я не разговариваю с женщинами.

Он сердито посмотрел на меня.

Я рассмеялась. С кем, по его мнению, он говорил?!

– Не имеет значения, разговариваете вы с женщинами или нет, потому что вас планируют перевести в тюрьму максимально строгого режима, – сказал дежурный. – Пока мы ждем решения, вы будете находиться в ШИЗО. Соберите вещи, вы отправляетесь туда прямо сейчас.

Я бы никогда не позволила заключенному думать, что он задел меня тем, что вылетело из его рта.

Возможно, я даже саркастически улыбнулась, когда дежурный его уводил.

Руководство согласилось с моей оценкой риска, и заключенного в тот же день перевели в тюрьму Белмарш в Темсмиде, районе на юго-востоке Лондона.

25. Посмотреть злу в глаза

Тюрьма Уэйкфилд, Западный Йоркшир, апрель 1994 года

Он был известен как убийца мужчин нетрадиционной сексуальной ориентации. Он душил жертв и оставлял их тела в извращенных позах. Так, он надевал на них сбруи или привязывал к столбикам кровати. Он делал с телами странные вещи, например оставлял у них на груди мягкие игрушки в сексуальных позах.

Он даже зарезал кошку одной жертвы и насадил ее пастью на пенис убитого, а хвост засунул жертве в рот.

Он звонил в газеты и признавался в содеянном, но при этом не раскрывал своей личности, будто играя в кошки-мышки. После первого убийства он сказал газете The Sun, что хочет стать знаменитым серийным убийцей. Что ж, ему удалось. Я не знала, как выглядит зло, пока не посмотрела в глаза этому человеку.