Среднесрочные сценарии государственной и корпоративной политики

Рассмотренные возможные политико-экономические режимы будут вынуждены реализовывать сходные по содержанию, но абсолютно разные (даже противоположные) по форме мобилизационные мероприятия.

Эти мероприятия, начиная осуществляться в кризисных (форс-мажорных) обстоятельствах, будут сначала бессистемными. Однако как любой естественный процесс (как, например, самопроизвольный переход экономики в режим либерализации в конце 80-х - начале 90-х годов), в конце концов согласованность различных элементов политики адаптации государственных и корпоративных структур будет нарастать.

Конечный (системный) результат этих мероприятий будет различен в зависимости от последовательности и связанности между собой элементов проводимой государственными и корпоративными структурами политики в конкретных сферах мобилизации финансовых, производственных, информационных и политических ресурсов. Чтобы оценить общий успех (провал) попытки мобилизации ресурсов, требуется сформулировать те ограничения, которые она должна преодолеть.

Мобилизационная политика может быть признана более эффективной, чем либеральная политика, если она преодолеет ряд структурных ограничений воспроизводства, сложившихся в рамках режима 1992-1997 гг.

1. Макроструктурное ограничение воспроизводства ВВП

Структуры производства, распределения и потребления ВВП совершенно различны, что делает недостижимым не только динамическое, но и статическое равновесие.

Структура производства ВВП носит по прежнему вполне "социалистический" характер, распределение ВВП - характер "капиталистический", а потребление характер "паразитический".

В концентрированном виде это ограничение выражается в противоречии структур распределения первичных (номинальных) и конечных (реальных) доходов населения, в котором и скрыты причины инвестиционного коллапса экономики.

С одной стороны, все годы реформ 1992-97 гг. существует жесткое распределение реальных доходов в ВВП между основными экономическими агентами: населением (60% - уровень, соответствующий дореформенному), госаппаратом (10% ВВП), бизнесом (25% ВВП) и "остальным миром" (5% ВВП).

Под неизменной структурой реальных доходов воспроизводится масштабный и растущий дисбаланс структуры номинальных доходов (доля оплаты труда в ВВП за тот же период упала с 50% до 30%, прибыль упала с 25% до 5% ВВП).

"Платит" за этот дисбаланс государство, доходы которого составляют менее 1/4 дореформенного уровня и которое не в силах выполнять элементарные функции по поддержанию социальных систем.

Между реальной и номинальной структурой образуется "черная дыра" в 25-30% ВВП (так называемые "смешанные доходы" от предпринимательской деятельности, на которые почти не платятся налоги), в которую засасывает государственные и частные финансы.

Это ограничение в определяющей степени сказывается на экономической динамике, которая (как это и описывается в классической модели экономического роста) зависит от двух параметров:

- нормы сбережения в доходе населения (у нас она равна примерно 35% ВВП, что считается вполне благополучным показателем); - превращением сбережений в инвестиции.

Последнее условие у нас полностью нарушено: отсутствует механизм трансформации личных (непроизводственных) сбережений в инвестиции.

Распределение сбережений периода либерализации таково:

- 30% сбережений конвертируется в доллары (ежегодный прирост в 1995-1997 гг. - 25-30 млрд. долл., что составляет 10% доходов населения),

- 25% сбережений аккумулируется (через Сбербанк) на покупку гособлигаций, т.е. финансирование текущих госрасходов (8% доходов),

- 25-30 % сбережений остается в обороте в наличности (еще 8-10% доходов), которые отчасти обеспечивают экономическую активность (челночный бизнес, сделки с недвижимостью и др.) и покрывают дефицит оборотных средств предприятий, снижая легальную налоговую базу.

И лишь 15-20% сбережений или всего 5-6% доходов населения поступает в качестве депозитов в банковско-инвестиционную систему (без Сбербанка), до 50-70% активов которой опять-таки вложено в ГКО (т.е. идет на текущее потребление государства). Этот "сухой остаток" (чистые кредиты банковской системы реальному сектору) обеспечивает менее 1/10 совокупного накопления.

Все остальное бремя инвестиций берет на себя сам реальный сектор, ресурсы которого (амортизация за минусом "проедаемой" части) покрывают не более трети потребностей простого воспроизводства.

В условиях такой базовой структуры воспроизводства экономический рост принципиально невозможен, как бы его ни заклинали реформаторы.

2. Ограничение экспортной рентабельности. Уже в 1995-96 гг. чистые доходы от экспорта упали более чем в 30 раз, с 10 % ВВП до 0,3% ВВП.

Приближение внутренних издержек экспортно-ориентированных отраслей (прежде всего нефтяной и металлургической) к мировым ценам исчерпало сложившийся в 1992-1994 годах механизм зарабатывания сверхдоходов на экспортных операциях, часть которых шла (через взимание экспортных тарифов) на финансирование значительной доли госрасходов.