Средневековая андалусская проза

К моим глазам тебя ревную, как будто ты меня пытаешь
Самоубийственным соблазном: я прикоснусь, и ты растаешь.

Боясь подобного исхода, не смею днем с тобой встречаться;

Порою тихою ночною со мною ты во сне витаешь.

Уединяется во мраке моя душа с твоей душою;

К телесной нашей оболочке ты отвращение питаешь.

Гораздо больше наслажденья в таком таинственном соитье,

Поэтому с моей душою сближаться ты предпочитаешь.

В положении того, кто посещен во сне, различаются четыре разновидности. Во-первых, это влюбленный покинутый, огорчение которого продлилось, и затем увидел он в дремоте, что возлюбленная сблизилась с ним, и обрадовался этому, и возвеселился. А потом проснулся он, и грустит, и печалится, поняв, что то, что было, — мечтания души и ее внушения.

Об этом я говорю:

Целый день скупишься ты, так что днем я весь в заботах;
Утешает ночь меня, вся она в твоих щедротах.

Против истины грешишь ты, безжалостно считая,

Что тебя заменит мне солнце при своих красотах.

Навещает он меня, призрак твой неуловимый,

Защищает и целит в неприступнейших оплотах.

Счастья полного лишен, я вдыхаю сладость счастья,

Благодатный аромат, явственный в незримых сотах.

Неприкаянный, томлюсь между радостью и горем,

Не в раю и не в аду, словно люди на высотах[57].

Во-вторых, это возлюбленный, близкий к любимой, но озабоченный случившейся переменой. И увидел он, задремав, что любимая его покидает, и огорчился из-за этого сильным огорчением, но затем пробудился он от сна, и понял, что это неправда и некое наваждение заботы.

В-третьих, это любящий, дом которого близок, и видит он во сне, что поразило его отдаленье, и озабочен этим и испуган, а затем пробуждается он, и исчезает то, что с ним было, и становится он снова радостным.

Об этом я скажу отрывок, где есть такие стихи:

Мне приснилось, что расстались мы в отчаянье жестоком
И при горестном прощанье слезы хлынули потоком;

А потом я пробудился в сладостных твоих объятьях,

И забота миновала в упоении глубоком,

Словно, встретившись, в объятья заключили мы друг друга,

Истомленные разлукой в сокрушенье одиноком.

В-четвертых, — когда живет возлюбленный далеко и видит он во сне, что приблизилось место посещения и жилища стали соседними, и веселится, и радуется, утратив печаль. А затем поднимается он после сна и видит, что это неправда, и печаль и забота становятся более сильными, чем прежде.

В одном из сказанных мною стихотворений я говорил о желанности забыться во сне, чтобы явился призрак, и сказал так:

Не спал бы влюбленный в ночной тишине,
Но призрак прекрасный приходит во сне;

Приходит он только ночною порой,

Сияя во мраке, подобно луне.

Один из видов непритязательности, когда довольствуется влюбленный тем, что смотрит на стены и видит ограды, которые окружают его возлюбленную. Мы знали людей с такими качествами, и говорил мне Абу-ль-Валид Ахмад ибн Мухаммад ибн Исхак аль-Хазин — да помилует его Аллах! — что один знатный человек рассказывал о себе подобное этому.

Непритязательность проявляется и в том, что любящему приятно видеть тех, кто видел его возлюбленную, и дружить с ними, а также и с теми, кто прибыл из ее страны. Это бывает часто, и об этом я говорю:

Как жилище адитов, печален покинутый дом;
Словно в стане Самуда[58]

, царит запустенье кругом.