Средневековая андалусская проза

Говорит составитель книги — помилуй его великий Аллах: «Многие люди повинуются своей душе и не слушаются разума, следуя страстям, и пренебрегают верой, и отказываются они от целомудрия, прекращения грехов и борьбы со своей страстью, хотя к этому побуждал Аллах — велик он! — и это утвердил он в здравых сердцах. Они противятся Аллаху, господу своему, и помогают Иблису гибельной страстью, ему любезной, и совершают они прегрешение своей любовью».

И знаем мы, что Аллах — велик он и славен! — вложил в человека два взаимно противоположных свойства. Одно из них указывает только на добро и побуждает лишь к хорошему, и рисует оно лишь дела, угодные Аллаху, — и это разум, и вожак его — сдержанность; а второе свойство противоположно первому, и указывает оно только на страсти, и ведет лишь к гибели — это душа, и вожак ее — страсть. А Аллах — велик он! — говорит: «Поистине, душа повелевает злое», — и, говоря вместо «разума» — «сердце», сказал он: «Поистине, в этом напоминание для тех, у кого есть сердце и кто отдает свой слух, будучи свидетелем». И сказал Аллах — велик он: «И сделал он любезною вам веру и украсил ее в наших сердцах», — обратив свою речь к обладателям разума. И эти два свойства — стержни в человеке и силы его тела, которые им движут, и они — место, откуда исходят лучи обеих этих сущностей, дивных, возвышенных и высоких. Во всяком теле есть от них своя доля в той мере, в какой оно им соответствует, по определению единого, вечного, — да святятся имена его! — когда он создал его и устроил. Свойства эти всегда противостоят друг другу и обычно соперничают, и, когда разум одолевает душу, сдерживает себя человек, и подчиняет вошедшие в него свойства, и освещается светом Аллаха, и следует справедливости. Когда же душа одолевает разум, слепнет проницательность и неясным становится различие между прекрасным и безобразным, и низвергается человек в пучине гибели и пропасти смерти. Поэтому-то прекрасны веления и запрещения, и необходимо послушание, и правильно награждение и наказание, и надобно воздаяние. А дух — связь между этими двумя свойствами, и соединяет он их, и осуществляет их слияние, и поистине невозможно остановиться у пределов повиновения Аллаху без долгого упражнения, верного знания и острой проницательности, когда вместе с тем избегают вмешательства в смуты и общения с людьми вообще, и сидят дома, и скорее всего бывает спасение обеспечено, если человек бессилен и не имеет желания в обладании женщины. Ведь сказано: «Кто защищен от зла щелкающего, урчащего и болтающегося, тот защищен от зла всего мира целиком» — и щелкающее — это язык, урчащее — брюхо, а болтающееся — член.

Рассказывал мне Абу Хафс, писец (он из потомков Рауха ибн Зинбаа аль-Джузами), что он слышал, как один человек из тех, кто называет себя именем законоведа, — знаменитый передатчик преданий — был спрошен об этом хадисе и сказал: «Урчащее — это арбуз».

Говорил нам Ахмад ибн Мухаммад ибн Ахмад: «Рассказывали нам Вахб ибн Масарра и Мухаммад ибн Абу Дулайм со слов Мухаммада ибн Ваддаха, Яхьи ибн Яхьи, Малика ибн Анаса, Зайда ибн Аслама и Ата ибн Ясара, что посланник Аллаха — да благословит его Аллах и да приветствует! — сказал в длинном хадисе: «Кого охранил Аллах от зла двух, тот войдет в рай». И спросили его об этом, и он сказал: «Это то, что меж его челюстями и меж его ногами».

Я часто слушаю тех, кто говорит, что защищают себя, подавляя страсть, мужчины, а не женщины, — и долго этому удивляюсь. Поистине, мне принадлежит слово, от которого не отойду я: и мужчины и женщины в склонности к этим вещам одинаковы. Всякий мужчина, когда намекнет ему прекрасная женщина о любви, и продлится это, и нет тут препятствия, попадет в сеть сатаны, и прельстят его прегрешения, и взволнует его похоть, и погубит его желание, и всякая женщина, которую призывает мужчина в подобном же положении, дает ему над собою власть по решению предопределенному и действительному приговору, от которого никак не уйти.