Средневековая Русь и Константинополь. Дипломатические отношения в конце XIV – середине ХV в.

Важно подчеркнуть, что сама идея этой поездки принадлежала не Цамблаку, а Ягайло и Витовту, которые, по сути, вынудили Григория принять участие в этом мероприятии католической церкви. В послании к папе Мартину V от 1 января 1418 г. король Владислав II Ягайло, сообщив о выезде Григория Цамблака в Констанц, отмечал, что едет он, чтобы предложить и обсудить возможные пути и способы соединения церквей⁸³. Но в послании участникам собора Владислав II Ягайло и Витовт прямо признавались, что западно-русское православное духовенство выступает против унии с католиками⁸⁴.

Григорий выехал в Констанц в самом конце 1417 г. и прибыл на собор 19 февраля 1418 г. в сопровождении большой свиты. 25 февраля он был торжественно принят папой Мартином V в присутствии императора Священной Римской империи Сигизмунда I Люксембурга. Сам он, скорее всего, как и митрополит Киприан, не был сторонником церковной унии в том ее понимании, которое было свойственно Риму, требовавшему подчинения восточных христиан власти папы на основе католического вероучения. В то же время Григорий мечтал о военной помощи Балканским странам со стороны участвующих в соборе государств и был готов обсуждать с католиками спорные догматические вопросы, искать пути достижения церковного единства. В своей речи, обращенной к папе Мартину V и участникам собора, Григорий предлагал созвать совместный с католиками собор, на котором следовало обсудить догматические расхождения между восточной и западной церквями⁸⁵.

23 апреля 1418 г. собор в Констанце завершил свою работу, и его участники разъехались. А уже зимой 1419/20 г., по сообщениям летописцев, Григорий Цамблак скончался в Киеве, скорее всего, во время эпидемии⁸⁶. Ранее высказывалось предположение, что в реальности Григорий в указанное время не умер, а покинул незаконно занимаемую им митрополичью кафедру и уехал в Молдавию, где принял схиму с именем Гавриил в Нямецком Вознесенском монастыре. Однако в настоящее время данное мнение признано ошибочным и современными исследователями отвергается.

Фотий же, вопреки враждебным действиям Витовта, продолжал укреплять свою юрисдикцию над великорусскими епархиями: 21 марта он совершил в Москве хиротонию нового новгородского владыки Самсона; 12 июля 1418 г. там же возглавил хиротонию нового ростовского владыки Дионисия. Внезапная смерть Григория Цамблака поменяла политическую расстановку сил и неожиданно привела к примирению митрополита Фотия с великим князем Витовтом, которое стало возможно уже к лету 1420 г. Очевидно, что уже весной 1420 г. между Фотием и Витовтом, который столкнулся с большими трудностями в деятельности православной церкви на западнорусских землях, шла переписка по поводу возможного примирения, так как 1 июня 1420 г. митрополит Киевский и всея Руси, сопровождаемый коломенским епископом Амвросием, выехал из Москвы в Великое княжество Литовское⁸⁷. Вскоре в Новогрудке состоялась встреча Фотия с Витовтом, и тогда же у него была беседа с послом византийского императора Мануила II Палеолога Мануилом Филантропеном⁸⁸, который выступил посредником в деле примирения двух враждовавших между собою сторон. Вероятно, уже во время этой встречи была достигнута договоренность о возвращении Фотия к управлению православными епархиями в Литве, после чего митрополит получил возможность их объехать и проинспектировать. В августе 1420 г. польский король Владислав Ягайло также встретился с Мануилом Филантропеном и обсуждал с ним в числе других вопрос о созыве церковного собора для объединения католической и православной церквей.

Фотий же из Новогрудка отправился в Киев, чтобы продемонстрировать, что восстанавливает свою законную юрисдикцию. Так что этот визит явно имел и символическое значение. Во второй половине 1420 — начале 1421 г. митрополит посетил западные православные епархии. Он побывал в Мозыре, Галиче, Львове, Владимире-Волынском, Вильно, Борисове, Друцке, Смоленске и других городах и вернулся в Москву перед Великим постом весной 1421 г., чтобы уже летом 1422 г. вновь направиться на встречу с Витовтом «наперед великиа княгини Софьи», которая ехала к своему отцу. Из географии поездок видно, что в это время ему подчинялись православные иерархи как на территории Литвы, так и Польши, то есть церковное единство в этот период было восстановлено и политическая роль митрополита, объединяющая под своей властью и великорусские, и западнорусские земли, многократно возросла. Этому способствовали и московско-литовские отношения, которые именно в это время складывались весьма конструктивно.