Средневековая Русь и Константинополь. Дипломатические отношения в конце XIV – середине ХV в.

Несмотря на избрание и наречение на митрополию, Иона не имел возможности отправиться в Константинополь за патриаршим благословением все по той же причине — возобновления на Руси борьбы за великокняжеский стол. Поскольку до лета 1432 г. исход спора о великом княжении не был ясен, московский ставленник на митрополию не мог быть отправлен на поставление к патриарху. Этой паузой не замедлил воспользоваться великий князь Литовский Свидригайло, который направил в Константинополь на поставление митрополитом Киевским и всея Руси своего кандидата — смоленского епископа Герасима, который был «родом москвитин, Титов сын». Свидригайло успел отправить Герасима к патриарху до того, как в ночь с 31 августа на 1 сентября 1432 г. в Ошмянах по дороге в Брест, где должна была состояться встреча Свидригайло с его братом польским королем Владиславом Ягайло, литовский государь подвергся нападению своих собственных вельмож и едва успел спастись бегством в Полоцк. На литовский великокняжеский престол знать, недовольная правлением самовластного Свидригайло, посадила Сигизмунда Кейстутовича (правил как великий князь в 1432–1440 гг.), брата Витовта. Эти события положили начало конфликту, который вскоре перерос в настоящую гражданскую династическую войну между ними (1432–1439)¹⁵, не менее ожесточенную, чем усобица (1425–1453) в доме московских великих князей.

Точное время поездки Герасима в Византию неизвестно, но полагают, что епископ отправился туда уже весной 1432 г., так как вернувшийся в Москву 29 июня 1432 г. Василий II уже не имел возможности воспрепятствовать литовскому князю. Осенью или зимой 1432 г. патриарх Константинопольский Иосиф II в византийской столице совершил поставление Герасима в сан митрополита Киевского и всея Руси и уже осенью тот возвратился в Смоленск¹⁶. В московском княжеском доме в это время в самом разгаре была усобица. В Литве ситуация была не лучше: там за великокняжеский престол ожесточенно боролись Свидригайло Ольгердович и Сигизмунд Кейстутович, которые в своем противостоянии активно использовали как элемент политики и религиозный фактор, включая авторитет патриарха Константинопольского и папы римского.

Так, в октябре 1432 г. Сигизмунд возобновил унию с Польшей, которую, по сути, разорвал Свидригайло, но, чтобы примирить с этой непопулярной мерой своих православных подданных, Сигизмунд решил уравнять в правах православную и католическую знать. Он даже издал по этому поводу специальный привилей¹⁷ (см. Терминологический словарь настоящей работы. — Е. М.), который не приобрел полной юридической силы, так как Владислав II Ягайло отказался его утвердить. Свидригайло тоже не отставал. Весной и летом 1433 г. он дважды обращался к Базельскому собору католической церкви с предложением об унии своих православных подданных с Римом, что, однако, не привело к каким-либо результатам. Скорее всего, митрополит Герасим к планам князя не был причастен: к этому времени он еще не успел вернуться из Константинополя. Но в дальнейшем Герасим был вынужден принять участие в инициативах Свидригайло, направленных на заключение церковной унии.

20 октября 1434 г. папа римский Евгений IV направил послание князю Свидригайло и митрополиту Герасиму, из текста которого следует, что оно стало ответом на обращение в Рим. Папа положительно отнесся к инициативе унии и рекомендовал продолжать деятельность в этом направлении, для чего, по его мнению, следовало созвать в Литве собор. Православное духовенство на этом соборе должно было бы, по мнению понтифика, обсудить тему унии и наделить митрополита полномочиями на проведение переговоров в Риме и на заключение унии. Папа даже прислал Герасиму охранную грамоту, содержащую призыв ко всем католикам содействовать заключению унии. Но в реальности Герасим, как полагают, не был сторонником унии. Переписку с Римом вел Свидригайло, и ничего не известно о каких-либо посланиях к папе митрополита, епископов или других представителей православного духовенства¹⁸.

Тот факт, что епископ Рязанский Иона в документах, относящихся к 1433 г., все равно упоминается как нареченный митрополит, говорит о том, что в Москве Герасима не признали главой единой Русской церкви. Очевидно, Герасиму это было известно, и он понимал, что в сложившейся ситуации в Москве ему делать нечего. Между тем очевидно, что Герасим был поставлен патриархом во главе всей Русской церкви, а не только в качестве западнорусского митрополита. Об этом свидетельствует его именование в русских летописях и житиях митрополитом Киевским и всея Руси или митрополитом Русским. О статусе Герасима как главы общерусской митрополии красноречиво говорит и отказ нареченного митрополита Ионы ехать на поставление в митрополиты в Константинополь после того, как туда отправился и вскоре был возведен на митрополию Герасим. Свое положение предстоятеля единой Русской церкви сам Герасим засвидетельствовал, когда 26 мая 1434 г. возглавил в Смоленске рукоположение архиепископа Новгородского Евфимия II¹⁹.