Средневековая Венеция

При такой стратегии важная роль отводилась невестам и приданому. Венецианская «repromissa» (букв, «обещанная вещь») сильно отличалась от римского «dos»: о приданом заранее договаривались с будущей супругой. Если в римском праве супруге предписывалось отдавать свое приданое, то в Венеции этого никогда не было. В римском праве приданое юридически являлось собственностью супруга, а согласно венецианскому праву — оно принадлежало жене. Права девушек по отношению к семьям, в которых они проживали до замужества, часто сводились к праву требовать, покидая дом, компенсации движимого имущества. Согласно repromissa, отец обещал дочери, а не ее супругу, часть принадлежавшего ему семейного движимого имущества. В соответствии с тем же принципом вдова получала в наследство от мужа часть движимого и недвижимого имущества за пределами города (possessions de foris), тогда как наследники мужского пола получали недвижимое имущество (possessions de intus), находящееся на территории Венеции. Фундаментальная концепция римского права, заключавшаяся в разделении имущества мужа и жены, не претерпела изменений в Венеции, поскольку супруга не имела никаких прав на имущество, приобретенное во время брачных отношений. Согласно венецианскому праву, родители девушки передавали приданое ее мужу, который был обязан хранить его без права пользования, по принципу «узуфрукта». После кончины супруга приданое возвращалось вдове. Во второй половине XIV в. размеры приданого стали возрастать, и между 1340 и 1380 гг. оно увеличилось втрое, поскольку отцы соглашались его увеличивать, лишь бы выгодно выдать замуж своих дочерей. Но не все аристократы могли претендовать на хорошее приданое — его следовало заслужить. Молодые люди из бедных слоев аристократии получали приданое в прежнем размере. Таким образом, размеры приданого возрастали лишь для богатых женихов. И, бесспорно, в наилучшем положении оказывались представители «старых домов».

Вступавшие в брак руководствовались различными целями. Молодому аристократу из «старого дома», весьма заинтересованному в солидном приданом, не было никакого интереса брать в жены девушку незнатного происхождения, а менее знатные аристократы, не желавшие ухудшать свое положение, искали себе невест из «старого дома» для повышения статуса своей семьи. Девушки из знатных семей носили фамилии, производные от родовой, но измененные на женский манер — Морозина, Граденига, Соранца, хотя после их вступления в брак никто не забывал об их аристократическом происхождении. В среде «старых домов» была распространена эндогамия, что позволяло оставлять имущество, передаваемое вместе с приданым, в узком кругу знатных семей. Представители «новых домов» опасались сближения старой знати с наиболее богатыми гражданами.

Женщины не были отстранены от общественной жизни, они активно в ней участвовали, выполняя многочисленные задачи, подчас выходящие за рамки узкого семейного круга. Это объяснялось просто — отсутствием мужа, которого дела удерживали вдали от домашнего очага на протяжении долгих месяцев. Хозяйке дома помогали слуги, подручные, мальчики и девочки, находившиеся в услужении. К концу Средних веков в домах аристократов стали прислуживать молодые рабы, которых скупали на крупных невольничьих рынках Востока и Северной Африки. Закон предусматривал для женщин статут, соответствовавший их роли. Женщины имели юридически закрепленную возможность распоряжаться своим имуществом, осуществлять опеку над несовершеннолетними, участвовать в коммерческих операциях, приносить клятвы и выступать свидетелями в судах. Согласно статутам дожа Тьеполо (1242), дети становились совершеннолетними с двенадцати лет, а женщины могли заключать любые договорные обязательства, совершать сделки купли-продажи, сдачу внаем, брать и давать ссуды, оформлять доверенности, вносить пожертвования, делать завещания и т. д. Вдовы обладали наибольшей полнотой этих прав. Женщины низших сословий, из семей ремесленников, лавочников были полностью заняты на производстве, особенно в тех сферах, в которых традиционно использовался женский труд, таких, как текстильное производство или мелкая торговля. В венецианском обществе социальный рост являлся всеобщей целью, и браки служили средством для того, чтобы добиться в этом успеха. Уже в XIII в. в брак вступали не из-за приданого, а скорее для того, чтобы получить выгодные семейные связи.