Средневековье

Мать Карла, Бертрада, дожила до старости и пользовалась у него большими уважением; он весьма чтил ее, и между ними никогда не происходило ссоры, кроме случая, когда он развелся с дочерью Дезидерия, короля лонгобардов, на которой Карл женился по ее настоянию. Она умерла после смерти Гильдегарды, после того как уже видела в доме своего сына трех внуков и столько же внучек; Карл похоронил ее с большими почестями в том самом храме в Сен-Дени (apud sanctum Diomsium), где был положен его отец. У Карла была единственная сестра, по имени Гизела, отданная с детских лет на служение Богу, и он почитал ее наравне с матерью; она умерла за несколько лет до его смерти, в том же самом монастыре, где и жила.

(…)

Детей своих Карл воспитывал так, что как сыновья, так и дочери, сначала занимались теми науками (liberalibus studiis), над которыми он и сам трудился. Потом, по обычаю франков, он приказал обучать своих сыновей, как только-что позволил их возраст, ездить верхом, владеть оружием и охотиться, а дочерей приказано было занимать пряжею льна за прялкой и веретеном, и чтобы они не коснели в праздности заставлять их трудиться и назидать на всякое добро.

Внешность и личные качества

(…)

Карл был широкого и сильного сложения, высок ростом, но не превышал меры, ибо, как известно, вышина его равнялась семи футам; голова закругленная к верху; глаза весьма большие и живые, нос несколько более умеренного, красивая седина, лицо веселое и улыбающееся. Все это много содействовало увеличению обаяния его фигуры и достоинства, сидел ли он, или стоял; хотя шея его, казалось, была велика и толста, а живот выступал вперед, но пропорциональность остальных частей тела скрывала эти недостатки. Походка Карла была твердая, все очертания тела мужественные, голос хотя звучный, но не совсем соответственный величине стана; здоровье цветущее, исключая того, что перед смертью, последние четыре года часто страдал лихорадкою, и наконец даже прихрамывал на одну ногу. И при этом он действовал более по своему произволу, нежели по совету врачей, которых он ненавидел за то, что они убеждали его отказаться от жареной пищи, которую он любил, и ограничиться вареною. Карл усердно упражнялся в верховой езде и на охоте, что у него было привычкой его народа: едва ли на земле найдется какая нация, которая в этом искусстве могла бы сравниться с франками. Карл очень любил пользоваться паровыми ваннами при горячих источниках, часто упражнял свое тело в плавании, и достиг в нем такого искусства, что по справедливости никто не мог его превзойти. По любви к ваннам он построил в Ахене дворец и там жил постоянно, до самой кончины, все последние годы своей жизни. И он приглашал в ванны не только сыновей, но и знатных, и друзей, а иногда даже своих телохранителей и всю свиту, так что, случалось, что сто и более человек мылись вместе.

(…)

Карл носил национальную одежду, то есть, франкскую. На тело он надевал полотняную рубашку и полотняные исподни; сверху тунику, обшитую шелковой бахромой, и панталоны; далее, ноги были обвернуты в полотно до колена и обуты в башмаки; зимою он покрывал грудь и плечи пелериной (thorace), сшитой из шкур выдры и соболя; сверх всего носил зеленоватый плащ и был всегда подпоясан мечем, рукоять и перевязь которого делалась из серебра или золота. Иногда он подпоясывался мечем, украшенным драгоценными камнями, но это только в высокоторжественные дни, или когда приходили чужеземные послы. Иностранною же одеждой, как бы она ни была красива, он пренебрегал, и никогда не позволял одевать ею себя, исключал тех случаев в Риме, когда однажды, по просьбе первосвятителя Адриана, а другой раз Льва, его преемника, он возложил на себя длинную тунику и хламиду, и обулся в башмаки, сшитые по римски. Но во время торжеств он носил одежды, затканные золотом, и обувь, выложенную драгоценными камнями, с плащом, застегнутым золотою пряжкою, и в золотой короне с камнями; в обыкновенные же дни, его наряд мало отличался от обыкновенной одежды простолюдина.

(…)