Средневековые латинские новеллы XIII в.

В дверях с Афанагором столкнулся другой посетитель и говорит: «Как она тебе понравилась?». Царь говорит: «Как нельзя более, но она печальна». Юноша вошел к Тарсии, и, как полагается, она затворила дверь. Юноша спрашивает: «Сколько тебе дал царь?». Девушка говорит: «40 золотых». А он: «Возьми целый фунт!». Царь, слыша эти его слова, говорит: «Чем ты больше дашь, тем горше она будет плакать». Девушка взяла деньги, пала к ногам юноши и рассказала свою историю. Юноша Аноциат говорит: «Встань, госпожа, все мы люди и все подвластны злой судьбе». С этими словами он ушел, увидел улыбающегося Афанагора и говорит ему: «Ты – могущественный человек, но, видно, у тебя нет никого, кроме меня, чтобы плакать вместе с тобой». Они дали друг другу клятву не разглашать своей тайны и стали дожидаться других посетителей.

Пришли многие и многие давали деньги, но уходили от Тарсии в слезах. Все, что она выручила, девушка отдала своднику, говоря: «Вот плата за мою девственность!». Сводник говорит: «Смотри, каждодневно приноси мне столько денег!».

На следующий день, узнав, что Тарсия все еще остается девой, он в гневе зовет слугу, надсматривающего над женщинами, и говорит: «Возьми Тарсию к себе и развяжи ей пояс девственности!». Слуга говорит ей: «Скажи, ты дева?». Тарсия в ответ: «Пока господу угодно – дева». А он: «Откуда же ты берешь столько денег?». Девушка говорит, плача и рассказывая о своем злосчастии: «Я прошу людей, чтобы они щадили мою девственность». Упав к его ногам, Тарсия говорит: «Сжалься надо мною, господин, помоги попавшей в неволю царской дочери, сохрани мою девственность». Слуга говорит: «Сводник алчен, и я не знаю, как ты сможешь остаться девственницей». А она в ответ: «Я обучена свободным искусствам и умею играть и петь. Сведи меня на площадь, и там ты сможешь убедиться в моем искусстве; предложи, чтобы люди задавали мне вопросы, а я буду на них отвечать. Таким образом каждодневно у меня будут прибавляться деньги». Слуга ей: «Я одобряю твое решение».

Весь народ сбежался, чтобы посмотреть на девушку. А Тарсия приступает к делу, велит, чтобы ей задавали вопросы, блестяще находит на них ответы и таким путем собирает немало денег. Афанагор хранит ее от покушений, как собственную дочь, и препоручает надсмотрщику, подкупив его щедрыми подарками.

А в это самое время Аполлоний, после 14-летнего отсутствия, подходит в городе Тарсе к дому Странгвилиона и Дионисиады. Странгвилион, завидев его, бежит к своей жене Дионисиаде и говорит ей: «Ты уверяла, что Аполлоний погиб в море; вот он идет за своей дочерью! Что же ты скажешь ему?». Дионисиада в ответ: «Притворимся, что мы оба, муж и жена, горюем; наденем траурные одежды, станем горько плакать, и Аполлоний поверит нам, что дочь его умерла своей смертью». Во время их разговора входит Аполлоний. Он видит их в траурных одеждах и говорит: «Почему вы плачете при моем приходе? Впрочем, я надеюсь, что это плачете не вы, а я». Злодейка говорит: «О, если б то, что я сейчас скажу, донес до твоего слуха кто-нибудь другой, а не я и мой муж! Дочь твоя Тарсия внезапно умерла».

Услышав это, Аполлоний задрожал всем телом и замер на месте. Наконец он овладел собой и, пристально поглядев на Дионисиаду, говорит: «Женщина, если дочь моя, как ты говоришь, погибла, ее деньги и одежды не погибли же вместе с ней?». Она в ответ: «Часть добра сохранилась, часть пропала». Потом в два голоса Странгвилион и Дионисиада сказали: «Верь, мы думали, что, воротившись, ты увидишь свою дочь. Да и у нас есть доказательство, что мы говорим правду. Ведь горожане Тарса, помня твои благодеяния, здесь недалеко на берегу поставили твоей дочери статую из меди, которую ты можешь увидеть». Аполлоний, поверив, что дочь его умерла, говорит слугам: «Возьмите эти вещи и снесите на корабль! Я пойду на могилу моей дочери». Аполлоний прочел надпись, гласящую то, что передано выше. Он стоял точно вне себя и, сетуя на свои глаза, сказал: «О, глаза, безжалостные к моей дочери – вы остались сухими!». Затем он вернулся на корабль и сказал слугам: «Бросьте меня в морскую пучину! Я хочу испустить дух свой в волнах».

Некоторое время корабль Аполлония при благоприятной погоде плыл в Тир, но внезапно поднялась буря, море пришло в волнение и корабль стало бросать из стороны в сторону. Однако все по своим молитвам достигли Махилены, города, в котором жила дочь Аполлония Тарсия. Кормчий и все остальные стали от радости громко хлопать в ладоши. Аполлоний говорит: «Что за веселый шум доходит до моих ушей?». Кормчий в ответ: «Радуйся, господин, мы сегодня празднуем день нашего общего рождения». Аполлоний вздохнул и говорит: «Пусть все, кроме меня, радуются этому празднику. Довольно слугам глядеть на мои мучения и слезы; я даю десять золотых – пусть купят себе что хотят и отпразднуют этот день, а кто позовет меня или попытается развеселить, тому я велю сломать ноги». Слуга, которому Аполлоний вручил деньги, купил все необходимое и вернулся на корабль. Так как корабль Аполлония пользовался среди остальных наибольшим почетом, там был самый богатый пир.