Средневековые замок, город, деревня и их обитатели

Побуждаемый непобедимой силой, сир Риффенах повиновался. Пройдя по угольям, как будто по траве, он подошел к черному рыцарю, который взял его за руку и углубился с ним в какую-то мрачную галерею. Сир Риффенах пытался несколько раз говорить, но его язык производил лишь какие-то невнятные звуки, как язык немого, заблудившегося на ярмарке. Внезапно открылась дверь, и перед ним предстало такое зрелище, от которого Бог хранит даже наших врагов.

В глубине огромной залы, устланной белеющими костями, со стенами, затянутыми паутиной и крыльями летучих мышей, возвышался железный алтарь, на котором горели голубоватым пламенем серные свечи. Вокруг него стояли рядами 666 рыцарей в черных доспехах, с опущенными забралами, точь-в-точь как у спутника сира Риффенаха. Возле алтаря стоял скелет, одетый в черную далматику[38] без креста, а рядом с ним — человек с рыжей бородою, в сером полукафтане, в голубой обуви и в шапочке, убранной лентами огненного цвета…

Вдруг послышался звук пастушьего рожка, засвистал ветер, послышались громовые удары, хрюканье свиней. Забрало у каждого из 666 рыцарей поднялось, обнаружив смуглые лица, клыки и пасти, из которых, как и из ушей, напоминающих медвежьи, вылетали пламя и дым. У каждого обнаружился сзади длинный, пушистый хвост, а на руках и ногах появились широкие когти, испускающие пламя. Та же самая перемена произошла и со спутником сира Риффенаха. Подняв верх правую руку, спутник Риффенаха произнес следующее: «Царство сатаны торжествует и враги его расточились! Оно считает одним бойцом более, а Церковь одним бойцом менее. Сир Риффенах, новый ангел мрака! Да будет смерть с тобою, да шествует она около тебя, против врагов сатаны. Воин ада, прими этот знак, и пусть при одном взгляде на него уничтожаются все воины Христовы!»

И на то же самое плечо, на которое крестоносцы возлагали символ искупления, он положил свои пылающие когти. Пожираемый огнем до самых костей, сир Риффенах испустил страшный крик и попытался бежать…

В это время послышалось пение петуха, и все исчезло. Риффенах увидел себя сидящим в своей хрустальной зале. На его крик сбежались слуги. Они вообразили, что на него напали убийцы.

«Это — он… это — он, — проговорил Риффенах коротким, отрывистым голосом, как умирающий. — Я его хорошо видел… Это — сатана, сам сатана… О, как он сжал мою руку своею! Его глаза пылали, как угли в горне… Он назвал меня бойцом ада!»

«Вероятно, вы видели дурной сон?» — спросил у него почтительно мастер Кольб.

«Сон? — возразил Риффенах. — Нет, не сон! Он сказал: приими этот знак, и знак здесь… я его чувствую… он жжет, он пожирает меня… Кольб, Кольб, и вы, Тоберн и Глабер, снимите, сорвите с меня табар… Вы видите что-нибудь на правом плече?»

Кольб, Тоберн и Глабер безмолвствовали и переглядывались между собою, леденея от ужаса. Тогда сир Риффенах сам схватил два серебряных зеркала и, поместив их друг против друга, увидел на своем правом плече следы сатанинских когтей.

«Бог проявляется, — сказал он после нескольких минут молчания. — Бог проявляется… Его голос слышится мне… Буду повиноваться, если еще не ушло время… Тоберн, пусть оседлают моего боевого коня… пусть поднимут решетку… я отправляюсь один!»

И сир Риффенах помчался по направлению к замку пфальцграфа, где он надеялся встретить Мюнстерского герцога, чтобы просить его быть своим крестным отцом по Крестовому походу.

Он был так углублен в свои думы и в свои воспоминания обо всем виденном при дворе сатаны, что совершенно сбился с дороги, ведущей к парому, и забрался в незнакомое место на берегу реки. Когда он остановился в нетерпении у берега, ему показалось, что на противоположном берегу мелькает между прибрежными ивами принадлежащий герцогу белый плащ с черным крестом.

«Должно быть, он заблудился, как и я? — заговорил сир Риффенах сам с собой. — Вероятно, он отыскал здесь брод…»

И среди безмолвия он крикнул: «Перейти можно?»

«Можно!» — ответило эхо.

«Здесь?»

«Здесь…»

Пустив лошадь, которая фыркала и пятилась, как будто видела перед собою василиска, сир Риффенах ринулся в волны и более уже не показывался…

Заключение

Перед вами развернулась в главнейших чертах картина, изображающая средневековый замок и его обитателей.

Вы несколько знакомы теперь не только с внешностью обитателя средневекового замка, не только с его привычками и образом жизни, но также и с духовной стороной его жизни. Не увлекаясь слишком воображением, которое склонно приукрасить все, относящееся к рыцарской поре, мы должны признать, что обитатели средневековых замков заключали в себе смесь самых противоречивых качеств. Они были отважны и в то же время суеверны, а следовательно, порой боязливы; они горячо веровали, но в любой момент были не прочь сопоставить требования веры с земными прелестями и отдать предпочтение последним; они клялись исполнять идеальные требования рыцарства и в то же время совершали самые жестокие, самые несправедливые поступки.