Средняя школа. Худшие годы в моей жизни

Мне было наплевать. У меня было двадцать семь, а поскольку Миллер этого не знал, получалось, что я еще и сэкономлю семь долларов. Школьный год близился к финишной прямой, и ужас, который вселял в меня Миллер, утратил остроту. (Ладно, если честно, не до конца утратил, зато, по крайней мере, я скоро выкину из головы всю эту дурацкую историю с тетрадкой.)

Я решил, что пора браться за подготовку финального проекта «операции ДВП». Правила игры гласили, что прежде, чем перейти в финал, я должен нарушить все правила «Устава», но нигде не было сказано, что я не могу подготовиться к финалу заранее.

После школы я поехал в «Офис-март» и нашел большой несмываемый маркер, которого должно было хватить надолго. Я выбрал маркер с плоским кончиком, чтобы можно было проводить и широкие линии, и узкие. Покупка обошлась мне в четыре доллара девяносто девять центов, а остатка как раз хватило на острые чипсы-барбекю, которые я и купил по дороге домой.

Забравшись в гараж, я вытащил из ящика верстака Медведя бумажный скотч, из ящика с макулатурой достал стопку старых газет, а заодно прихватил банку «Зума» к чипсам. Все это я оттащил в свою комнату, после чего подпер ручку двери стулом – на всякий случай.

Вооружившись бумажным скотчем, я закрепил на стене тройной слой газет, чтобы можно было без опаски рисовать с нажимом. Поверх газет я закрепил чистые листы из большого альбома, который подарила мне мисс Донателло. Листы я укладывал аккуратно, край к краю, и у меня получилось большое полотно.

Можно было начинать тренировки.

Лео, как обычно, сидел рядышком и давал мне советы.

– Нет, давай вот так, – или: – Попробуй с этой стороны, – или: – А это сюда, – или: – Вот это лучше вообще убрать.

В пересказе может показаться, что он вертел мной как хотел, но на самом деле мы с ним отлично работаем вместе.

Чем больше я делал набросков маркером, тем лучше у меня получалось. А чем лучше у меня получалось, тем быстрее я рисовал (это тоже важно). Когда начнется реальное дело, мне надо будет действовать очень быстро.

Работа захватила меня с головой. Я думал только об одном: скорей бы наступила финальная фаза «операции ДВП». Теперь я точно знал, что она будет собой представлять.

Глава 58 Рейф Катчадориан – круглый дурак

И тут пришел мой табель за третью четверть.

Такое впечатление, что кто-то вытряхнул из прошлого табеля все двойки и колы, перемешал их и заново расставил по клеточкам. Иными словами, два месяца дополнительных занятий – и я открыл новый способ составить число 21121.

Я знал, что Джеанне очень хочется знать, что у «нас» получилось, так что принес табель на следующее занятие.

– Не принимай близко к сердцу, – сказал я. – Как ты починишь машину, если у нее вообще нет двигателя?

Я постучал по голове, намекая на то, что она у меня пустая, но Джеанна не засмеялась. Она сидела и смотрела на мои оценки.

Я предпринял еще одну попытку.

– Слушай, ну посмотри ты на это с другой стороны. Еще одна четверть – и прощай, шестой класс.

– Ну… хорошо бы, конечно… – сказала она.

– В смысле – хорошо бы? – переспросил я, заподозрив неладное. – Почему «хорошо бы»?

– Ну, ты ведь и сам все понимаешь, да? – сказала она.

– Что понимаю?

– Рейф, у тебя же одни единицы и двойки. Кто тебя переведет в седьмой класс, с такими-то отметками? Тебя заставят ходить на дополнительные занятия. Или в летнюю школу. Или даже… – Джеанна закусила губу, словно не желая продолжать, но все-таки сказала: – Или тебя оставят на второй год в шестом классе.

Голова моя разлетелась на миллиард кусочков.

Глава 59

Глава 60 Укрыться и перевести дух

Я встал и вышел из класса.

Ни за что не расплачусь – по крайней мере, при Джеанне. Пока я в школе – не буду плакать. Вообще – не буду!

И все-таки я пошел прямиком в туалет и на всякий случай заперся в кабинке.

Как же так?

Я весь год думал о том, как бы пережить шестой класс, но забыл о самом худшем, что только могло со мной случиться. Это все равно что выйти на лодке и не заметить подкравшийся сзади авианосец.

ЭТО КАКИМ ЖЕ НУЖНО БЫТЬ ИДИОТОМ?

Я стал всерьез обдумывать план: выйти из школы и никогда больше не возвращаться. Какой смысл доучиваться, если потом все равно идти в шестой класс?

Но не успел я ничего предпринять, как кто-то постучал в дверь туалета:

– Рейф! Ты там?

Это была Джеанна. Не может быть.

Я промолчал, но дверь открылась.

– Я сейчас войду, – сказала она, и буквально через секунду я увидел под дверью кабинки ее кроссовки. – Рейф!

– Уходи, – сказал я.

– Послушай, это же не конец света. Даже до каникул еще далеко. Можно успеть что-то сделать, – сказала она.

– Что? Пересадить мне другие мозги?

– Исправить оценки.

– Тебе легко говорить, – сказал я. – Ты-то дроби на бутерброд мажешь.

Она подошла чуть ближе, и в щели между дверью и стенкой я увидел ее глаз. Если бы можно было смыть самого себя в унитаз – честное слово, я бы смыл.

– Знаешь, что говорит в такие моменты мой папа? – спросила Джеанна.

– Знаю. Он говорит: «Не заходи в мужской туалет».

– Нет. Он говорит: «Держись».