Средний танк Pz.IV: «Рабочая лошадка» Панцерваффе

Отделение управления танка Pz. IV. Хорошо видны рычаги и педали управления танком, рычаг переключения передач, коробка передач и щиток контрольных приборов, установленный над ней.

Тем больший интерес представляют воспоминания бывшего танкиста Рэма Николаевича Уланова, имевшего в годы войны возможность познакомиться с немецким танком Pz.IV. Во время нашей беседы, состоявшейся летом 1999 года, он поделился своими впечатлениями об этой боевой машине. Его воспоминания представляют особый интерес. До последних дней жизни Рэм Николаевич сохранял здравый ум и твердую память, а кроме того, являясь высококлассным инженером, был в состоянии дать сравнительную оценку танкам разных марок, как отечественным, так и зарубежным. Вот что он рассказал.

«За время службы в армии мне довелось иметь дело со многими танками и САУ. Я был механиком-водителем, командиром машины, зампотехом батареи, роты, батальона, испытателем в Кубинке и на полигоне в Бобочино (Ленинградская область). Каждый танк имеет свой „нрав“ по управлению, по преодолению препятствий, специфику выполнения поворотов. По легкости управления я бы поставил на первое место немецкие танки T-III и T-IV, по маневренности — Т-34, Т-44 и Т-54, по плавности хода по неровностям местности — ИС-3 и ИС-4.

Механиком-водителем T-IV я стал в феврале 1944 года, когда после госпиталя попал в 26-ю отдельную роту охраны штаба 13-й армии 1-го Украинского фронта. В броневзвод роты входили трофейный танк T-IV, два американских колесно-гусеничных бронетранспортера и два броневика БА-64. T-IV, в сравнении с моей дорогой „Коломбиной“ СУ-76, казался большим и неуклюжим. Так же, как и СУ-76, он заправлялся бензином, правда, его требовалось вдвое больше. Заправочных пистолетов у нас не было, и приходилось через неудобную воронку, втиснутую под верхнюю ветвь левой гусеницы (там находилась заправочная горловина топливного бака), заливать бензин из ведра. Тех, кто подходил к танку с цигаркой в зубах, гнали прочь.

Ездить помногу в танке не приходилось, так как, переместившись из одного места дислокации штаба в другое — дальше на запад, он в основном стоял как страж с „боекомплектом“ из трех(!) боевых снарядов. Отмечу, что вождение Т-IV было неутомительным из-за легкости работы рычагами; удобным оказалось и сиденье со спинкой — в наших танках сиденья механиков-водителей спинок не имели. Раздражали только вой шестерен коробки передачи и исходившее от нее тепло, припекавшее правый бок. 300-сильный двигатель „Майбах“ заводился легко и работал безотказно. T-IV был трясучим — его подвеска была жестче, чем у T-III, но мягче, чем у Т-34. В немецком танке было значительно просторнее, чем в нашей „тридцатьчетверке“. Удачное расположение люков, в том числе и в бортах башни, позволяло экипажу, в случае необходимости, быстро покинуть танк, чего не скажешь о машинах, имевших экранировку вокруг башен. Немецкие танкисты, открыв башенные дверцы таких машин, были вынуждены под прицельным огнем открывать еще и дверцы экранировки. Многие из них при этом погибали. Даже было их жалко. Но враги есть враги, и нечего им было лезть к нам незваными гостями.

Моя служба на T-IV вскоре закончилась — прежний механик стал настойчиво добиваться, чтобы его возвратили на старое место.

Наибольшее количество танков T-IV в бою мне довелось наблюдать в сентябре 1944 года на Сандомирском плацдарме. После ночного восьмидесятикилометрового марша и переправы через Вислу мы зарыли в капониры пять СУ-76 нашей батареи на километровом участке фронта. С восходом солнца немецкая артиллерия начала обстрел наших позиций, продолжавшийся трое суток. Потом двинулись танки. „Тигров“ среди них не было, шли в основном T-IV. Атака отражалась противотанковой артиллерией — два ИПТАПа (истребительно-противотанковый артиллерийский полк) зарылись в землю правее нас. Мы занимали позиции на левом фланге и непосредственного участия в бою не принимали, так как был приказ себя не обнаруживать.

Запомнилось, что оставшиеся целыми немецкие машины отходили задним ходом, причем довольно резво. В подобной ситуации наши танки стали бы разворачиваться.

На Сандомирском плацдарме мы простояли до нового, 1945 года. 4 января меня вызвали в штаб полка и объявили, что посылают учиться в Высшую офицерскую техническую бронетанковую школу Красной Армии. Больше повоевать мне не пришлось…».

Pz.IV Ausf.H с советским экипажем. 1943 год.

БОЕВЫЕ МАШИНЫ НА БАЗЕ PZ.IV

Штурмовой танк Brummbar