Средство от страха

— Но мне страшно! — Валя стояла перед несчастной кушеткой в ужасной растерянности.

— Вот и чудненько, будем считать это обязательным условием терапии. Ложитесь.

Переборов себя, Валя легла.

— Еще не умерли? — доктор проявил надлежащую заботу.

— Нет, не умерла... — протянула Валя.

— А теперь попробуйте... — предложил доктор. — Уверен, у вас должно получиться!

— Ничего у меня не получится! Что вы за чушь такую говорите! — воскликнула Валя, снова поднимаясь со своего места.

— Значит, не получится, говорите?

— Не получится! — твердо заявила Валя.

— Ну тем более, нам нечего боятся! Давайте ложитесь, и без капризов, пожалуйста. Нам пора лечиться уже! Сколько можно!

Ошарашенная Валя снова улеглась.

— Закрываем глаза, — мерно командовал ей я, — сосредотачиваемся на биении своего сердца, пытаемся его усилить...

Если вы не можете получить желаемое, самое время начинать желать имеющееся.

Кэтлин Сэттон

— Оно усиливается! — Валю объял ужас.

— Ну и хорошо, вы же умереть собираетесь!

— Я не собираюсь! — запротестовала Валя.

— А надо! Сколько можно от нее бегать?! Думаете, что умрете, так умирайте уже! Чего тянуть-то?! — не скрою, в этот момент в моем голосе звучала ирония.

— Вы уверены, что мы все правильно делаем? — Валин голос вдруг изменился, она наконец стала понимать, что мы проводим психотерапевтическую процедуру, а вовсе не собираемся на полном серьезе отдавать богу душу.

— Абсолютно! Ложитесь и ни о чем не думайте. Просто выполняйте все мои указания. Итак, закрыли глаза, прислушались к своему сердцу. Стучит?

С кушетки раздалось растерянное:

— Стучит...

— Очень хорошо. Теперь заставим его стучать так, чтобы оно... Как вы там себе вообразили — лопнуть оно должно или просто остановиться? — мне потребовалось уточнение, ведь всякий человек, страдающий ВСД, имеет в голове четкий план того, как именно он должен помереть.

— Оно должно сбиться с ритма и тогда остановиться, — сообщила Валя.

— Очень хорошо! Так и поступим! Давайте, усиливайте его биение и постарайтесь, чтобы оно сбилось с ритма.

Вообще-то, чтобы не смущать Валю, я делал вид, что смотрю в окно, но на самом деле я, конечно, за ней приглядывал. Картина же была такой: сначала Валино лицо выглядело испуганным, потом напряженным (видно было, что она старается усилить сердечный ритм).

— Ничего не получается, — сообщила Валя с кушетки примерно через три или четыре минуты. — Мне кажется, что оно даже медленнее стало биться! — в ее голосе мне почувствовалось даже некоторое разочарование, она поднялась и села.

— Очень плохо! — посетовал я. — Может быть, можно как-то иначе умереть? У вас нет еще какого-нибудь рецепта?

— Я боюсь, что у меня легкие откажут, и я задохнусь... — протянула Валя.

— Очень хорошо! Будем пытаться задохнуться! Ложитесь, закрывайте глаза, концентрируйте свое внимание на своем дыхание и попытайтесь сделать так, чтобы ваши легкие вам отказали.

Нехотя и что-то ворча себя под нос, Валентина улеглась обратно на кушетку. Потом я наблюдал картину, аналогичную прежней: сначала некоторая обеспокоенность, потом потуги, потом ощущение бесперспективности...

— Не выходит? — поинтересовался я после того, как Валя пыталась какое-то время задерживать свое дыхание, а потом снова дышать.

— Нет. Не знаю даже, что такое. Я думала, что как только это усилить, оно сразу меня и убьет. А тут все наоборот. У вас что, кушетка какая-то волшебная?

— Разумеется, у Старика Хоттабыча достал... по бартеру.

Валя рассмеялась. После этого мы предприняли еще две попытки умереть — одну по версии: «Повысится давление, сосуды в голове не выдержат, какой-то лопнет и тогда точно смерть»; другую по версии паралича: «Ноги сведет, потом паралич будет подниматься, ничего нельзя будет сделать, и тогда — смерть». Результаты, как вы догадываетесь, были нулевыми, Валя даже почувствовала себя легче.

На этом мы распрощались до следующего раза, договорившись встречаться каждый день в течение одной рабочей недели. В течение трех последующих занятий Валя «умирала» у меня на кушетке по нескольку раз, точнее сказать, предпринимала соответствующие попытки, причем от разу к разу все с меньшим страхом и все с меньшими опасениями.

На четвертый день она пришла снова испуганной и встревоженной.

— Что случилось? — спросил я.

— У меня был приступ... — с трагическими нотками в голосе ответила мне Валя.

— И что ты во время него делала?

— Я приняла «Валидол», потом еще половинку «Феназепама». Думала еще вызвать «Скорую помощь», но потом само как-то прошло.

— То есть занималась бегом, — констатировал доктор.

— Каким таким бегом? — удивилась Валя.

— От страха своего бегала...

— Ну бегала, — согласилась Валя с виноватым видом.

— Теперь давай ложись, тебе водить! Ты от него бегала, он тебя догнал, теперь давай ты за ним!

— Ну ведь ничего же не получится! — почти взмолилась Валя.

— Вот именно! Когда ты от него — получается, и он тебя догоняет и мучает. А когда ты за ним — у него нет шансов. Ты его догонишь, а окажется, что он — пустое место!