Средство против шарлатана

— Отнюдь. Порой он казался восторженным, порой испуганным. Ничто не указывало на то, что его гложет тоска. И когда этих приступов не было, когда он был в хорошем настроении, его можно было назвать скорее беспокойным, нежели отчаявшимся. Он строил планы побега из пекарни, мечтал стать бродячим ученым и поэтом. Мечтал отправиться в Тулузу. Кто-то ему сказал, что там ценят искусство и красоту. — Даниил остановился на краю маленькой площади. — Думаю, отец поступил бы мудрее, если бы оставил в пекарне меня, а Аарона отправил к дяде Эфраиму. Я смог бы стать пекарем и лучше бы противостоял отцу. А дяде Эфраиму пришелся бы по душе Аарон. Мой дядя — художник в своем роде. Он создает прекрасные предметы из кожи, хотя они и предназначены для повседневного использования.

— Мне известно ремесло твоего дяди, — сказал Исаак. — Еще с тех дней, когда я мог видеть. Оно по-истине прекрасно и изысканно.

— Прошу, не думайте, что я жалуюсь, — попросил Даниил. — Мне никогда не перечислить всех тех благ, что я получил, поселившись у дяди, хотя для меня и было ударом узнать, что папа меня продал, меня, своего первенца, чтобы купить новую печь. — Даниил натянуто рассмеялся. — Однако и с этой мыслью можно справиться, — быстро добавил он, неловко переминаясь на булыжной мостовой. — Бедняга Аарон. Мне нравится жизнь у дяди Эфраима, но по праву все это должно было принадлежать Аарону. В данном случае Исав получил лучшее, и я боюсь, что Аарон умер из-за этого.

— Ты не должен так думать, Даниил, — возразил Исаак. — Художник в твоей душе создал впечатляющий образ Аарона, лишенного своих прав и потерявшего вследствие этого рассудок, который лежит мертвый у ног ошеломленного брата. Незабываемая картина, но неверная. Мы можем никогда не узнать, как и почему он умер, но это произошло не по твоей вине. В этом я уверен. А теперь отправляйся домой и утешай мать и сестру. Ты им нужен. А где Рахиль?

— Она стоит вон на той улице и разговаривает с вашим мальчиком, Юсуфом, — ответил Даниил. — Я позову ее. И благодарю за мудрый совет. Меня очень опечалили странные видения моего брата и его смерть. Уверен, мы скоро встретимся снова, — сказал юноша.

— Рахиль, ты слышала, что сказал Даниил? — спросил Исаак, подождав, пока юноша удалится на почтительное расстояние.

— Кое-что, — призналась девушка, беря отца за руку и медленно направляясь в сторону дома.

— И я слышал, господин, — ответил Юсуф искренне, но довольно бестактно.

— Очень жаль, что он убежден, будто его брат погиб из-за него, — продолжал врач. — Это тяжкий крест.

— Но разве это не правда, господин? — спросил Юсуф.

— Со стороны Даниила не было никаких преднамеренных действий, — ответила Рахиль. — Но я согласна с Юсуфом. Причина — он.

— Вот так странная гармония, — проговорил Исаак, — когда вы сходитесь во мнениях по вопросу более сложному, чем хороший ужин. — Он остановился перед воротами дома и хлопнул рукой по своей кожаной сумке. — Какой я забывчивый! Не оставил для госпожи Эсфири склянку со снотворными каплями. Юсуф может вернуться к своим занятиям, а мы должны опять пойти в пекарню и еще раз потревожить родителей Аарона.

— У тебя нет склянки со снотворными каплями, папа, — сказала Рахиль.

— Тогда мы оставим кое-что другое, моя милая. Но на этот раз не будем беспокоить домочадцев, а пройдем через лавку. — И Исаак быстрым шагом направился к воротам квартала.

Когда Исаак появился в пекарне, Моссе вынимал из печи готовые буханки.

— Снова вы, господин Исаак? Вас позвала моя жена?

— Вообще-то нет. Это все моя проклятая забывчивость вынуждает меня снова побеспокоить вас. Рахиль, отнеси эту настойку госпоже Эсфирь. Или служанке. Прошу прощения, что опять беспокою вас в такой день. Если вы позволите мне подождать немного, пока не вернется моя дочь, мы совсем скоро оставим вас в покое.

— Моя жена и сын считают меня бессердечным, потому что я продолжаю трудиться.

— Не сомневаюсь, что ты находишь утешение в работе, Моссе.

— Верно, — ответил пекарь. — А рыдания женщин наверху действуют мне на нервы. Все равно Аарона уже не вернуть.

— Это помогает им утолить печаль, подобно тому, как труд помогает отвлечься тебе, — мягко произнес Исаак. — В жизни Аарона две недели тому назад произошло что-нибудь значительное?

— Две недели назад? Когда это было? — Пекарь задумался. — Незадолго до Ём Киппура. Верно, кое-что произошло. Мы испекли шесть дюжин буханок особого хлеба для совета. Мы трудились всю ночь и большую часть следующего дня, потому что надо было продавать хлеб и другим покупателям.

— Я имел в виду что-то особенное в жизни Аарона. Возможно, он нашел новых знакомых или друзей?

— У Аарона никогда не было много друзей. Ему хватало общества семьи. И брата.

— Он был одинок?