Средство против шарлатана

— Да, было очень поздно, — ответил он. — Неудивительно, что она еще спит. Но, по-моему, маленький сын Аструха идет на поправку. Хорошо, что они меня позвали,

— И меня, папа, — прибавила Рахиль. — Доброе утро, мама. — Она поцеловала мать в щеку. — Я слишком проголодалась, чтобы проспать все утро, — заметила Рахиль, давая родителям понять, что слышала их разговор, и потянулась за миской с рисом.

Не успело семейство приступить к завтраку, как в ворота застучали.

— Я открою, — сказал Исаак.

— Ни в коем случае, — перебила Юдифь. — Кто бы там ни был, он может подождать. Ты спокойно закончишь завтрак, прежде чем отправляться по делам. Ибрахим отопрет. Если это так важно, он нам сообщит.

Очевидно, дело было неотложное. Во двор ворвался пекарь Моссе, бормоча изысканные и неразборчивые извинения.

— Прошу прощения, господин Исаак, госпожа Юдифь и госпожа Рахиль, за то, что помешал вашему завтраку. Конечно, вас вчера задержали допоздна. Знаю, так бывает. Я бы не стал беспокоить вас, если бы не был так встревожен, господин. Моя жена сходит с ума от горя, поэтому я сказал ей: «Пойду, потолкую с лекарем, дорогая Эсфирь, он знает, что делать». Только мятный чай и больше ничего, а на этом ведь долго не протянешь, верно?

— Моссе, друг мой, — обратился к нему Исаак. — Кто болен?

— Аарон, господин Исаак. И он…

— Расскажи мне, что именно произошло сегодня утром и почему твоя жена так забеспокоилась.

— Ну, — неуверенно начал пекарь, — Аарон не встал с постели. Сказал, что плохо себя чувствует.

— Как именно?

— Ну, — Моссе замолчал и посмотрел на Юдифь и Рахиль, — он плохо спал вчера ночью.

— Идем, Рахиль, — позвала Юдифь, — уже поздно, а у нас много дел. Пожалуйста, извините нас, Моссе. Нам пора приступать к работе, а позавтракаем на кухне.

— Хорошо, — ответила Рахиль. — Тебе не кажется, что здесь прохладно, мама?

— Наоми! — Голос Юдифи эхом раздался по всему дому. — Помоги нам перенести посуду. — И Наоми поспешно принялась заносить все блюда обратно.

Исаак подождал, пока женщины уйдут.

— А теперь, Моссе, садись и расскажи мне, что случилось с Аароном. Опять эти ужасные кошмары?

— Хуже, господин Исаак. Три ночи назад я случайно увидел, как он ходит с широко открытыми, ничего не видящими глазами. И кошмары не прекратились. Он вздрагивает от страха от каких-то ему одному слышимых звуков, а в тенях на стене видит очертания людей. Он ничего не ест и кричит на мать и сестру, пугая их.

— Что вы предпринимаете?

— Эсфирь поит его мятным чаем, ромашкой и другими травами, чтобы наладить сон, но они не помогут. Я знаю. — Пекарь наклонился так близко к Исааку, что тот ощущал его дыхание на своем лице. — У моего сына есть враг. Или у меня. Кто-то заколдовал моего сына. Тот, кто пытается изгнать меня из квартала. Ведь должность пекаря очень почетная, можно сказать, священная, правда, господин?

— Верно, Моссе. И ты хороший пекарь, но прежде чем сваливать все на колдовство, думаю, нам следует попытаться понять, что же случилось с твоим сыном.

— Идемте со мной. Осмотрите его, поговорите с ним. Вы сможете понять, какие заклинания были использованы против моего сына.

— Поведение Аарона может объясняться и другими причинами, — заметил Исаак. — Я могу привести несколько.

— Это колдовство, — твердо повторил Моссе. — Я знаю.

— Почему ты так уверен?

Моссе обвел подозрительным взглядом двор.

— Потому что оно коснулось меня, — прошептал он. — Они хотят убить моего сына и наследника, но это можно сделать только в том случае, если у меня не появится другого. И они заколдовали и меня, чтобы я не смог дать жизнь еще одному мальчику.

— У этого могут быть иные причины, Моссе, — мягко сказал Исаак.

— Сначала я думал, что это Господь меня наказывает за то, что я отправил своего первенца к шурину Эфраиму, когда его сын умер от чумы.

— Господь не стал бы наказывать человека, пожелавшего помочь брату жены, — возразил Исаак.

— Но я поступил так не по доброте душевной, — пробормотал Моссе.

— Хочешь сказать, он тебе заплатил? — спросил Исаак. Все знали, что Моссе получил толстый кошель с монетами за то, что позволил шурину забрать к себе старшего сына. И только сам Моссе был уверен, что все это держится в тайне.

— Я продал своего сына. Это великий грех. Но Даниил унаследует прибыльное дело и будет богатым человеком. Я сделал это и ради него.

— Но в основном ради себя, — заметил Исаак.

— Да. И теперь я наказан. Я должен был послать к нему Аарона, но решил, что с ним будет легче справляться и учить. И вот к чему это все привело.

— И что же все-таки ты от меня хочешь? — поинтересовался Исаак.

— Я хочу, чтобы вы сняли проклятье с Аарона и с меня и наложили их на того злодея, кто это сделал. Я знаю, кто это, господин, и я отдам вам все, чтобы вы смогли отомстить ему.

— Моссе, друг мой, — промолвил врач. — Моя работа — медицина, а не заклинания. Но из сказанного тобой вполне возможно, что юноша страдает от болезни, которую я в силах излечить. И для тебя у меня есть несколько средств. Хватит думать о том, о колдовстве, лучше пойдем посмотрим, что можно сделать. Подожди немного, пока я схожу за лекарствами.