Срез

Ваня был фарцовщиком всегда. И до того, как это слово вошло в моду, и позже, когда оно превратилось в архаизм. Любопытно, что сейчас красуется на его визитке? Предприниматель? Коммерсант? Владелец торгово-закупочных систем?.. Впрочем, это не меняет сути дела. А суть в том, что классу где-то к шестому мой друг Ваня открыл свое призвание. Оно состояло из двух примитивных, казалось бы, действий: купить дешевле — продать дороже. Ну и товар должен быть редкий. Не мешок цемента или там ведро картошки. Как озвучил наш великий сатирик Аркадий Райкин: ни у кого нет, а у тебя есть.

Я говорю «призвание» без малейшего сарказма. Потому хотя бы, что мне оно неведомо вообще. Единственное занятие, которому я предаюсь с энтузиазмом, это валяние с книгой на пляже. С годами оказалось, что удачно купить-продать способен далеко не всякий. Я, к примеру, тоже пытался фарцевать. В школе — жвачкой и сигаретами, затем — пластинками и фирменным тряпьем. Позднее — книгами. Иногда оставался по мелочи в прибыли, чаще — в убытке. Но главное, мне было неинтересно. Утомительно и скучно. В какой-то момент я понял: это — не мое. «А ты как думал? — посмеивался Ваня. — Бизнес это труд. Тяжелая работа…»

Окончив институты, мы расстались лет на пять. Я отработал по распределению, поступил в аспирантуру. Поселился в Москве, в общежитии на проспекте Вернадского. Зимой объявился Ваня. Он узнал мой адрес через общих знакомых. Выяснилось, что трудится он где-то в Подмосковье. Полуфиктивно, на четверть ставки. А реально занимается любимым делом — гоняет дефицитный товар из столицы в провинцию. И там, и сям все прихвачено.

— Как ты здесь удачно прописался! — сказал Ваня между второй и третьей, — Мне в Москве как раз база нужна. Вокзалы, конечно, далеко, но ничего, вдвоем осилим.

— Что осилим?

— Да баулы. Не важно. Зато Солнцево рядом. У меня там два магазина схвачены насмерть, на уровне директора, прикинь?.. Кстати, ты утром занят?

— Занят.

— Чем?

— В библиотеку еду.

— Хэх! — занят он, блин! Короче, Макс, я ближе к вечеру отъеду в Солнцево. Привезу сюда два баула австрийских сапог. Ты главное дома сиди. Потом еще в одно место, тоже недалеко — там уж чего дадут. И переночую у тебя. А утром ты мне поможешь доволочь все это хозяйство на Казанский, один сломаюсь. Ну, и в поезд загрузить, гут? Подставляй ёмкость!

Мой друг стал часто появляться в общежитии. Если была возможность, оставался ночевать. Иногда «забрасывал баулы» на день-другой. Будничными сделались поездки на вокзалы, толкотня, оттянутые руки, липкий запах поездов. Приезжали загодя, туго упихивали Ванины сумки куда можно и нельзя. Я оставался в купе до последнего. Мой друг не любил слушать протестующие крики в одиночестве.

Ваня быстро передружился с моими соседями, знакомыми по этажу, бабульками на вахте, аспирантками худграфа и филфака. Неясные мне личности тепло приветствовали его в коридорах. Он мог легко вступить в беседу с кем угодно. Спустя минуту, казалось, что встретились хорошие друзья. Раз принес кусок отличной вырезки. Тут же начал готовить. И объясняет:

— Познакомился в одном гастрономе с мясниками. Теперь, когда захочу, ем самое лучшее мясо…

— С мясниками?

— Ну. Захотелось отбивную котлетку зажарить, а на витрине, сам знаешь, — рога и копыта. Я беру у Светки в питейном литр шнапса. И — в подсобку, где мясо рубят, типа мне по делу. Смотрю, а мясники рубят… червонец!

— Червонец??

— Червонец! Это у них прикол такой — кто на меньшие части разрубит. Ну, чтобы следующему уже никак… Я говорю: классно, ребята! Дадите попробовать? Oни: ты кто такой вообще? Oткуда? Я все по-честному: Иван, мол, будем знакомы. Только что от Светланы, из магазина ликеро-водочных изделий. Интересуетесь такими изделиями? И достаю. Ну они, ясный перец, интересуются… Полюбили меня, как брата. Если нужно мясо, обращайтесь, голытьба!

Помню, заглянули как-то с ним в лужниковский ресторан «Юность». Сели, подходит официантка. Ваня:

— Девушка, нам, пожалуйста, бутылочку шампанского.

— Нет шампанского, красавец. Закончилось.

— Как это нет? А это что? — и Ваня достает из сумки (с ним всегда была модная спортивная сумка) бутылку шампанского, нарядную, как праздничная елка. — Девушка, садитесь к нам, выпейте бокальчик, а?

— Так я, мальчики, вроде как на работе, — замялась официантка, — и вообще мм… не положено.

— Да ладно, подумаешь, три минуты, — не отстает Ваня, — вы же устали. Вам нужен перерыв. Мы с вашим начальством, если что, договоримся.

Глаза у Вани синие, честные. Волосы блондинистые, кудрявые… Еще миг, и девушка (ее звали Наташа) сдалась. А после смены посидела с нами уже от души. Следом подтянулся Дима, тоже официант. За ним — Петя, какой-то менеджер. В итоге заведение стало «нашим». Заходили, как домой, в любой аншлаг.