Срезающий время

– Наверно, не ожидали за убогим фасадом трущоб увидеть такую роскошь?

– Признаться, нет.

– Это конспиративная берлога еще со времен якобитов, когда Красавчик принц Чарли[88] тут наводил шороху. Говорят, веселые времена тогда были. Располагайтесь, Гарри сейчас разожжет камин, а Маргарет принесет что-нибудь выпить. Как вы уже догадались, на эту половину мы редко заходим. Но не беспокойтесь, труба камина соединена с общей, а мы, хоть и редко, но все же протапливаем дом.

– Билли, – Андрей Петрович вытащил из потайного кармана две банкноты по одному фунту и, протягивая хозяину дома, произнес: – Я чертовски устал, мне хочется смыть с себя всю эту дорожную грязь, сытно поесть и выспаться в тепле на чистом белье.

Когда Билли закрыл за собой дверь, Ромашкин снял свою походную сумку и захотел положить ее на стол. Здесь стояли баночки с клеем, лежали старые газеты и множество коробочек с пилюлями. Прежний постоялец убежища явно принимал много лекарств. Раскрыв газету и свернув из нее кулек, Андрей Петрович принялся складывать в него все лишнее, читая попутно надписи: слабительная смесь из александрийского листа, тамаринда и манника; крем из винного камня и ревеня, потогонный экстракт, болеутоляющий эликсир, рвотные болюсы из сурьмы. И если бы дверь снова не отворилась, его познания о современной фармакопее обросли бы новыми терминами.

Спустя два дня Ромашкин передал Смирнову пакет, и, слава богу, что не узнал его содержимого. Помощник посла в Париже интересовался стоимостью псов у Джона Лэмбтона, будущего барона Дарема. Целая организация оказалась под ударом ради прихоти чиновника, поставившего свои меркантильные интересы превыше служебных. Это ж надо было удумать: использовать секретную курьерскую сеть, лишь бы письмо скорее дошло до адресата. Яков Иванович появился сам, совсем внезапно, очень спешил и был явно расстроен чем-то. И лишь просьба спасти юношу в Дюнкерке, озвученная после пересказа приключений, явно намекала на намечающиеся осложнения в логистической цепочке русской разведки. Предстояло вновь возвращаться во Францию.

К тому времени, когда Ромашкин покинул Тауэр-Хэмлетс, тусклое зимнее солнце уже погружалось в густую пелену туч, которая нависла над городом, лишая послеобеденные часы света и усиливая холод. Поднимаясь по Своллоу-стрит, на пересечении с Пиккадилли он приобрел в лавке новую трость с секретом, и, бродя по мостовой, пытался упорядочить мысли, разветвлявшиеся, казалось, сразу в нескольких направлениях. Следующим шагом логично было бы побеседовать со Смирновым еще раз, но Яков Иванович вряд ли смог бы ему помочь в том, в чем Андрей Петрович уже преуспел сам, а именно в нелегальном перемещении через границы. При обычных обстоятельствах он отправился бы туда – к побережью – без раздумий, купив место в экипаже, однако вся эта конспирация заставляла придумывать запасные планы и ходы, которые требовалось проверить. Тщательные вычисления подсказали, что если выехать из Лондона на рассвете в собственном экипаже и менять наемных лошадей через каждые четырнадцать миль, то с большой долей вероятности он успеет попасть на рыбацкий баркас своего знакомца, хромого шкипера, курсирующий между островом и материком. Либо воспользуется услугами мелких перевозчиков, как в тот раз, когда драпал из Дюнкерка. Изменив свой маршрут, Ромашкин повернул к извозчичьему двору на Бойл-стрит, где заправляли ирландцы. Просторный двор был вычищен пэдди[89] до блеска и содержался в образцовом порядке. Там можно было взять напрокат хоть тяжелую карету для большой компании, хоть паланкин на двоих или персональный портшез.

– Пять упряжек? – изумился владелец конюшни, здоровенный ирландец О'Райлли. – Почти на восемьдесят миль? Вы хотите обогнать почтового голубя или заключили пари?

– Я намерен завтра проделать весь путь до полудня, – объяснил Ромашкин.

– Значит, пари. Готов поставить на кон счастливые подковы, здесь замешана леди. Что ж, ежели кто на такое способен, так это малыш Махоуни. Он любому нос утрет, – ухмыльнулся О'Райлли, сплюнув табачную жвачку. – Пожалуй, для такого случая найдется у меня четверка для первого перегона – быстрые, как соколы, все беленькие, ровненькие, как сиськи близняшек О'Ши. Оглянуться не успеете, как окажетесь в Брентвуде. И если, сэр, мы договоримся с оплатой, я бы мог прямо сегодня отправить одного из моих парней вперед, для верности, чтобы подыскал вам лучших лошадей на следующие перемены и внес залог. Это прилично сэкономит время.

– Было бы здорово, – не думая ответил Ромашкин, буравя взглядом видимый из открытых ворот конюшни участок улицы.